Книга Последний шанс, страница 57 – Полина Ром

-- Вам помочь раздеться, госпожа?

-- Нет, спасибо, я сама справлюсь, – стесняться чужих женщин Татьяне даже не пришло в голову. Она с удовольствием сдирала с себя вонючие тряпки и скидывала их на широкую деревянную лавку.

Чуть в сторону от бака вела трубка с краном и медной, позеленевшей от влаги, душевой насадкой. Вторая, безымянная служанка, потрогала трубу и сообщила:

-- Можно мыться, госпожа.

Мыло было непривычного тёмного цвета и сильно пахло травами. Мочалка явно изготовлена из какого-то растения. Татьяна даже вздохнула от наслаждения, шагнув под мягкие струи тёплой воды. Это было то, о чём она мечтала все последние дни.

Когда она принялась намыливать мочалку, Листа мгновенно закрыла кран, не позволяя воде вытекать просто так. Татьяна взбила пену на волосах, пробежалась скользящей мочалкой по телу, и вновь встала под душ. Смыв серую пену с волос прополоскала мочалку и начала намыливать всё второй раз…

Некоторое время после она сидела закутанная в мягкую рыхлую простыню и, прикрыв глаза, блаженствовала. Для волос подали отдельную ткань и Татьяна, закрутив на голове забавный тюрбан, принялась одеваться в то, что выложили на скамейку. Её грязная одежда уже исчезла вместе с ботинками, но она даже не стала уточнять, вернут ли это добро.

Короткие то ли шорты, то ли панталоны завязывались по бокам. Вместо лифчика предложили короткую маечку со шнуровкой на спине. Грудь это изделие поддерживало неплохо, но зашнуровали её туговато. Следом – тонкая и мягкая рубашка с коротенькими рукавами, доходящая до середины бёдер. Затем – блуза из плотной золотистой ткани, богато отделанная кружевами, нижняя юбка из чего-то напоминающего ситец и верхняя юбка -- плотный коричневый шёлк, явно не дешёвый, и отделанный по подолу искусной вышивкой. Листа встала на колени, вытерла Татьяне ступни, тщательно осушая каждый пальчик и застегнула пряжки на мягких кожаных туфельках.

Сперва Татьяна даже хотела возразить против такой помощи, ей было неловко, но потом махнула рукой на местные обычаи и, усевшись на предложенный стул, позволила второй служанке заняться её волосами.

Еду на стол поставили в той комнате, которую она выбрала для себя. Прямоугольник, примерно метров двадцать, с одним окном в короткой стене. Стол, приставленный к окну и застеленный грубоватой льняной скатертью, к нему – четыре массивных стула. Широкая кровать, застеленная домотканым бельём – Таня видела на крупном переплетении нитей непропряды и узелки. Высокий, немножко неуклюжий шкаф, напоминающий советскую довоенную мебель. А внутри шкафа, который из-за своей основательности мог бы служить маленьким домиком – полки и деревянные пустые вешалки.

Даже запах внутри этого изделия был такой же, как в деревенском шкафу бабушки Татьяны. Какая-то очень сложная смесь дерева, лака, клея и трав: бабушка перекладывала бельё небольшими мешочками с сушёными травами. Татьяна почти узнала запах полыни и герани, а также что-то ещё, очень знакомое, но не определяемое, название которому она не знала. На полу, прямо от двери и к столу тянулась широкая домотканая дорожка в коричнево-серо-белую полоску. Да и сами полы из широченных досок, тщательно отмытые, тоже пахли деревенским домом.

Ужин состоял из блюд настолько земных, что у Татьяны глаза заслезились от умиления. Костя отодвинул тяжёлый стул, помогая ей сесть, устроился напротив, и сказал: