Онлайн книга «Последний шанс»
|
Листа была одной из четверых дочерей, и пахала на родительском огороде с утра до ночи. -- Только зимой, госпожа, послабление и получалось. А всё лето капусту эту клятую поливать нужно было. Сколько я вёдер воды перетаскала – и не сосчитать никому! Как уйдём с Филой с утра, так, дай бог, до обеда управимся. Айка – она старшая, она мамке помогала по дому управляться да за малыми следила. Братец-то у меня последышем появился, больше мамка не рожала, так уж и носились с ним всей семьёй. А как же, наследник и любимец папаши! Мать у девочек умерла от простуды, когда младшему сыну было всего семь лет. Истощенный родами и бесконечной работой организм не выдержал, и дети остались сиротами. -- Хозяйство тогда ещё ничего себе было, крепкое, и отец вдову одну в дом привёл. Жаловаться грех – работящая женщина была, – как-то равнодушно проговорила Листа. – А только детей так и не родила за всю-то жизнь, потому отец на неё немного серчал. В семнадцать лет старшую сестру отдали замуж, выделив очень скромное приданое. -- Зимой, как время свободное – так мы с сёстрами шили и вязали. А что наработаешь – то в сундук кладёшь. Ну, к свадьбе у тебя и набирается всякого-разного. Тут тебе и одёжа, тут тебе и что на постелю послать. Ежли родители побогаче -- скотину какую вдобавок дают. А кто ближе к центру города живёт – там деньгами платят. Потому как животину пасти нужно и навоз за ней убирать, а в городе такое содержать больно дорого. Мы-то с окраины, так за старшей отец козу выделил, чтобы и к остальным дочкам сватались быстрее. Дорого содержать скотину оказалось потому, что здесь существовал этакий централизованный вывоз мусора. По утрам по улицам катились телеги от герцогской службы и собирали мусор и помои, в том числе и навоз с грязными подстилками из соломы. За каждую мерку бралась плата и потому держать корову или свинью в самом городе выходило слишком уж начётисто. -- Мы-то семьёй с окраины, там у людей и огороды, и сады, а кто в городе – те больше торговлей промышляют или мастерством каким. Всяко разно делают: обувку шьют и одежду, украшения делают и мебель, кто хлеб печёт, кто овощиной на рынке торгует. Мясо опять же и крупы кто продаёт – тоже ближе к центру живут. Ну и учителя туточки, а также всякие службы: и суд, и контора герцогская, и где налоги собирают. К восемнадцати годам Листе тоже нашили жениха. -- Не больно-то он расторопный был, муж мой, а всё-таки пять лет мы с ним не плохо прожили. Деток вот только Предки не дали – вздохнула Листа, – а так – ничего себе жили… Татьяна слушала очень внимательно и жизнь герцогства представлялась ей чем-то вроде большого, слаженно работающего колхоза. Здесь была центральная власть, которая не вмешивалась в мелкие споры и заботы горожан. Такие вопросы решал квартальный, которого опять же назначали сверху. Каждый мужчина и каждая женщина из простых должны была отработать на герцога два дня в месяц. Кто не мог или не хотел – оплачивали работника. Существовали и другие налоги, например – на торговлю, но в этом Листа практически не разбиралась, знала только, что отец её дважды в год покупал разрешение на торговлю. Платить приходилось и за строительство нового дома, например, но тут тоже были свои тонкости. Если дом строили в городе – сумма была велика, а вот если дом ставился за кольцом садов и огородов, окружающих город, то сумма была чисто символическая, а от власти ещё и несколько работников присылали в помощь. |