Онлайн книга «Кровь в его жилах»
|
Если с Аксеновым еще как-то можно найти точки соприкосновения и попытаться повлиять на расследование, то на Соколова ей давить нечем. Дело уйдет в опричный сыск с концами, её даже с результатами расследования и суда могут не ознакомить: зачем тревожить Великую княжну лишний раз? — Так точно, — пробурчала тьма. С другого бока от Светланы, хватая под локоток, чтобы она не поскользнулась на тонкой корке неубранного дворником льда, раздалось иным голосом: — И кого мы ищем? Пироманьяка? Сошедшего с ума огненного мага? — Огненного змея, — сказала Светлана. — Ааа… — слишком по-человечески удивилась тьма, убирая руку, стоило закончиться льду. — Огненные змеи иным промышляют, как у Лапшиных. — А это не ваше дело! — резко сказала Светлана. Она слишком хорошо помнила и поцелуи, и объятья, и боль потом, потому что предала Сашу, пусть и не хотела того. Тьма замолчала. То ли обиделась, что опричникам совсем не свойственно, то ли больше сказать было нечего. Мысли снова вернулись к Саше. Аксенов слишком правильный в расследовании, слишком педантичный и… Именно на этом его и поймали, заставляя арестовывать Сашу. Только кто мог так подставить его? Лапшиным вроде не было смысла — анонимку писала не Вера. Кто тогда? Соколов, увидевший в Серых ручьях непозволительные объятья, или Дальногорские? Эти в игре давно, уже три года как. Деда Екатерины может сильно волновать ненужно возникший Громов как Светланин любовный интерес. Мать всегда говорила, что нельзя выдавать свои чувства — по ним могут больно ударить. Ударили. Причем по Саше. Дальногорский или Соколов? Волков тоже на жениха намекал… Светлана шагнула под памятные ворота в честь русского оружия. Тут противно воняло человеческими испражнениями, словно туалетов в Суходольске нет. Стараясь быстрее промчаться под воротами, она почти не обратила внимания, как ища защиту от ветра жались в темноте к стенам трое парней в старых, грязных тулупах и картузах вместо теплых шапок. Сапоги в гармошку на них были старые, заношенные, не раз поди латанные… За спиной возникла странная возня — Светлана, зажигая на ладони огонь, стремительно развернулась. Опричники были быстрее — все трое парней были прикованы за шею тьмой к грязной, давно небеленой стене арки. И тьма угрожающе сжималась, таща парней вверх, заставляя их стоять на цыпочках и еле слышно сипеть: — Отпустите… Мы случайно… Мы не будем… Опричник, лет тридцати с хвостиком, тот самый, что подмигивал Светлане в магуправе, когда вручал букет, холодно смотрел, как тьма затягивается все туже — парни уже сипели в попытке вдохнуть хоть глоток воздуха. Они хватали пальцами тьму, но грязные, давно нестриженные ногти лишь царапали собственные шеи до крови. — Отставить! Опричник развернулся к Светлане: — Нападение на Вели… Она его быстро поправила: — … на чиновника! Карается ссылкой или заключением в тюрьму в зависимости от ранга чиновника. Отставить! Опричник побелел, тьма поглотила его глаза полностью: — Они пытались вас убить! Нападение на вас карается смертью сразу на месте преступления! Светлана попыталась достучаться до опричника: — Я лишь чиновник! А вы — закон, а не убийца! Соколова сюда! Срочно! Тьма в глазах опричника отступила, но Светлана понимала, что это может быть ненадолго. Она увещевающе сказала: |