Онлайн книга «Кровь в его жилах»
|
Потихоньку, неспешным шагом, под одобрительным взглядом Владимира — именно он сегодня охранял Светлану, — она делала круг за кругом по коридору. От одного торцевого окна до другого. Мимо медицинского поста. Мимо приоткрытой двери ординаторской. Мимо плотно закрытых дверей перевязочной и операционной. Мимо палат. И снова: одобрение на лице Владимира, осуждение — у дежурной медсестры, неприкрытое удивление — у Авдеева. На восьмом круге Светланы он все же вышел в коридор и громким голосом велел пациентке Богомиловой вернуться в палату и до полдника больше носа не совать в коридор. Светлана была с ним согласна — ноги уже подгибались от слабости, а больничная сорочка прилипла к спине из-за пота. Зато голова не кружилась и не болела, как последние дни. Ничего, Светлана сейчас пообедает, чуть-чуть отдохнет и снова начнет штурмовать коридор. И, может быть, даже лестницу. Надо восстанавливать силы: на службе никто из нежитей, которые, к счастью, в Суходольске все же были редкостью, не дадут передышку в поединке. Лестницы после отдыха оказались вполне покладистыми — когда Светлана спускалась вниз. Подниматься вверх оказалось труднее, и тут спас кромеж, которым Светлана сократила путь до своей палаты. Спускаться снова на первый этаж она не решилась. Лестницы — это изысканное развлечение и пытка на завтра. Сегодня хватит и коридора — после ухода Авдеева из больницы, конечно, чтобы больше не нервировать хирурга. Планы неожиданно рухнули, когда Светлана, заметив, как на улице стало смеркаться, готовилась к тренировке, потуже затянув корсет. В палату внезапно влетел встревоженный Авдеев. Быстро уточнив про самочувствие Светланы и даже не осмотрев её, он спросил, не будет ли она против, если её выпишут из больницы сегодня? Она, конечно же, против не была, только осторожно уточнила причину спешки — все же Авдеев был слишком возбужден. Он уже в дверях, явно мысленно решая, кого еще можно выписать, обернулся: — Пожар в синематографе «Жемчужина Идольменя». Ждем много пострадавших… Последнее он мог бы не добавлять. Пожары в электрических театрах были не редкостью — целлулоидная пленка самопроизвольно воспламенялась даже от жара работающего проектора. Ей и искры не требовалось. Гасла же пленка только полностью выгорев. Затушить её можно было только магией. Именно из-за самовозгорания пленки все новые электрические театры выносили синемапроекторы в отдельное помещение, защищая залы со зрителями негорючей стеной. «Жемчужина Идольменя» была старой постройки и никогда не подвергалась реконструкции. Там будки механиков располагались прямо в зрительных залах, каждый на двести зрительных мест. А в городе из магов только незнакомый Светлане коллежский асессор Даль, Александр и она сама. Не задумываясь, она накинула на плечи шинель и провалилась в кромеж. Вот она, неожиданная проверка её вчерашних рассуждений: что будет, если кромешник сталкивается с огромным пожаром? Выгорание, смерть от истощения или все же победа над огнем? Хотя в театре горел не светоч, а целлулоид. Обычно сонный Суходольск было не узнать. На площади перед горящим синематографом яблоку некуда было упасть: пожарные, полицейские, жандармы, обгоревшие, задыхающиеся посетители театра и актеры труппы, выступающие перед сеансами, многочисленные зеваки — подобного зрелища в Суходольске отродясь не бывало. Невыносимо воняло гарью. Едкий дым, валивший из немногочисленных окон театра, окутал все — вчерашний ветер стих. Кое-где пробивалось открытое пламя прямо через крышу. Снег шипел, таял, покрывался черной коркой горького пепла. Стонали пострадавшие, кричали горожане от избытка чувств, заглушая крики о помощи с верхних этажей театра, пытались перекричать друг друга и толпу пожарные и полицейские. Звенели колокола на пожарных магомобилях, прочно вставших в пробке. Им вторили санитарные машины, пытаясь подобраться ближе к театру. Кто-то из неравнодушных горожан под руководством дворников и городовых оттаскивал прочь заграждавшие проезд магомобили посетителей электрического театра — площадь была маленькой, и парковочных мест всем не хватало. Многие зрители оставляли магомобили, где хотели, и теперь пожинали плоды своей безалаберности. |