Книга Кровь в его жилах, страница 71 – Татьяна Лаас

— Я пришла к тебе, ведь ты звала меня.

Светлана, глотая ругательства на такую ненужную боль и слабость, встала, взяла Машу за ледяную ручку и потянула за собой в кромеж, тут же принявшись хрипло звать:

— Отец! Папа! Папа, помоги!

Воробушек привалился к Светлане, обхватывая её своими ручками, чтобы не упасть.

— А у меня бауська одна. Она в домике с петуфком на крыфе. Я фла-фла и не дофла. Сказите маме, что я её люблю?

Светлана снова опустилась на колени, прижимая Машу к себе:

— Ты сама скажешь маме, — голос её все же дрогнул. Она понимала, что мама девочки уже давно мертва.

— Мама в Солнефном ивет. Я к бауське приехала. Найдете маму?

Светлана уже искренне улыбнулась — так мама Маши не из Ручьев:

— Найду и приведу к тебе в больницу. А ты слушайся врачей и лечись, хорошо?

За спиной Маши возник Кошка, настоящий отец Светланы. Она подняла на мужчину глаза:

— Папа… Отведи Машу опричникам. В Серых ручьях или поветрие, или смертельное проклятье. Скажи, чтобы наложили карантин, включая и Ключики. Летальность… — она посмотрела на Машу и выдавила: — девяносто девять процентов. Маша — единственная выжившая.

Та дернула её за руку:

— А бауська?

— А за баусь… — Светлана осеклась и поправилась: — а за бабушкой твоей я сейчас вернусь. Слушайся дядю Кошку. Он не даст тебя в обиду. И лечись! Обязательно лечись!

В конце концов кожная форма сибирской язвы точно лечится.

Она шагнула обратно в кромеж. За бау… Бабушкой Маши.

Дом Машиной бабушки нашёлся за рощицей у ручья — Маша не дошла до дома совсем немного. Впрочем, и к лучшему, что не дошла. Ма́шина бабушка лежала навзничь в темных сенях. Вокруг тела недоуменно прыгали алые мелкие огневки.

Светлана прикоснулась к щеке, изрытой язвочками. Это не солнце слепило её. Это были кусавшие её и переносившие проклятья огневки.

— Холера… — она выскочила на свет, потому что стая огневок роем помчалась на неё, забывая о трупе.

Светлана моментально укутала себя тьмой, об которую бессмысленно бились и бились огневки, как летом глупые бабочки стучатся в стеклянный колпак горящего фонаря.

Проклятье. Тут все же кто-то применил проклятье, маскируя его под сибирскую язву. Если бы не храбрость Маши, добравшейся до телефона на железке, то помощь бы добралась сюда нескоро. Тогда огневки бы уже исчезли, скрывая тайну проклятья. Эфир, взбудораженный ими, уже бы успокоился, да и магкристаллы в домах все бы попутали. Все выглядело бы иначе. Простая эпидемия. Возможно… Легочная форма сибирской язвы, она с большим летальным процентом, вроде бы.

Светлана огляделась. Можно было бы списать все на собственную слабость, в конце концов, умирая, можно быть слабой… Можно списать все на отсутствие знаний, она же необученная кромешница. Сашин случайно подсмотренный урок на площади перед электрическим театром не в счет. Можно было найти кучу причин, она же всего лишь маг третьего ранга, а с огневками борются маги второго и первого рангов, но, холера, это её земля, это её страна, она отвечает за неё, сюда в любой момент может заглянуть случайный человек и стать новой жертвой огневок.

Она выпустила из себя тьму. Сперва помаленьку, боясь, что большой поток причинит боль. Потом, то и дело ныряя в кромеж, как делал Сашка на площади, она превратила ручей из тьмы в несущуюся из неё реку. Она стала быстро растущим море-океаном, как в сказках. Тьма, вырываясь из неё, расплескивалась во все стороны, вырастая до небес… Ладно, не до небес — выше деревьев огневки не заберутся. Тьма неслась, гася каждую частичку проклятья. Она настигнет и загасит каждую огневку. Жаль, что силы Светланы таяли. Она опустилась на ледяную землю, чувствуя, как холод проникает все глубже и глубже. Просто она чуть-чуть не успела выздороветь, только и всего.