Онлайн книга «Одна кровь на двоих»
|
— Ну конечно, сменила! А то мало ли кто может прийти! Новость была трудноперевариваемой для нежного организма российского чиновника. — Это безумие! — выдавил ударник бюрократического труда. — Что с тобой произошло, Мария? У тебя стресс или что-то случилось там, в Америке? «Со мной случилась Liberty, по кличке Свобода!» И опьяненная этим вирусом Машка доброжелательно посоветовала Юрику: — Ты возьми ключи у мамы, или у кого ты там сейчас живешь. — У тебя точно что-то произошло с психикой! — медленно приходил в себя Юрий Всеволодович. — Коллапс? — предположила, балбесничая, Машка. — Мария! Ты не отдаешь отчет своим действиям! У тебя расшатались нервы! Машке надоело! Сколько можно-то?! — Юр, притормози! — сказала она жестко, с нажимом. — Не советую двигаться мыслью в данном направлении. У меня имеются справки, заверенные российскими и американскими врачами, о полной моей вменяемости 'и психической нормальности! Они, знаешь, американцыто, весьма в этих вопросах щепетильны. Это я на тот случай тебе говорю, если вдруг ты решишь, что можно меня в дурдом пристроить для дальнейшего твоего комфорта и благолепия! Привыкай и осваивай мысль о том, что мы разведены. Все! Меня больше нет в твоей жизни! — Что ты такое говоришь! —. возроптал страдалец. — Я... — Юра! — перебила Машка. — Пошел в жопу! — И выключила трубку. Утром ее разбудили колокольные трели звонка в дверь. Машка сползла с кровати, кое-как разлепила глаза по дороге к двери и окончательно проснулась, посмотрев в глазок. Прибыла тяжелая артиллерия в лице свекрови. «Как это я про нее забыла?» — подивилась Машка и открыла дверь. Владлена Александровна окинула критическим взором невестку с ног до головы. Похоже, босоногая Машка в коротенькой шелковой ночнушке с помятым лицом и буйной, взлохмаченной гривой волос ей не понравилась. — Десять часов утра, Мария! Ты что, спала? «Нет, блин, гусей пасла у стен дворца, в соответствии с призванием!» — влет раздражилась Машка. Владлена Александровна царским указующим жестом отодвинула с порога невестку-пастушку и вплыла в прихожую. Брильянтово-шелковая, каблучно-голенастая, пластико-хирургически стройная, безморщинная, причесочно-уложенная, и все это в десять непастушкиных часов утра. — Женщина не имеет права так расслабляться! — двигаясь по направлению к кухне, одаривала она мудростью нерадивую молодежь. — Прибери себя! Нельзя же так! Ошеломленная неожиданностью нападения, Мария напряглась, но сразу опомнилась. «Да уж! Пятилетняя дрессировка не проходит так быстро, знаете ли!» — сообщила она кому-то про себя. Она всерьез обдумывала, не предложить ли бывшей свекрови присоединиться к сыну в походе в том направлении, которое она ему вчера указала. Ну, не до такой же степени, одернула себя Мария Владимировна, не до такой! Хотя бы из уважения к ее морщинам... «У Владлены нет морщин. Изведены за невозможностью быть у данного социального класса. А засим уважение к ним проявлять не требуется!» — пришла мысль. Проигнорировав предложение «прибрать себя», Машка потащилась за свекровью в кухню, где та уже «царила». Провела указательным пальчиком по столешнице, брезгливо его порассмат-ривала на предмет обнаружения грязи,"смахнула большим пальцем увиденное. Обнаружила или нет, было непонятно. — Свари мне кофе, — повелела императрица. Машка не шелохнулась, стояла, привалившись плечом к стене. — И оденься, будь добра! — Зачем? Вы уйдете, а мне еще поспать надо, — ответила непокорная пастушка. Владлена на открытый бунт отреагировала приподнятой аристократической бровкой. — Не надо так явно демонстрировать хамство, Мария. Я пришла поговорить. «Ну да! А я думала — пожелать мне доброго утра!» Она расстроилась от неизбежности общения и невозможности остановить сабельную атаку свекрови. Пришлось одеться, сварить кофе и подать к нему сыр и нарезанный прозрачными кружочками лимон, сесть напротив и подождать, когда свекровь сделает глоток, оценит мастерство варки, качество продукта и приступит к изложению цели своего визита. Понятной и без изложения. — Юра мне все рассказал, — приступила к делу Владлена, мимикой оценив кофе где-то на троечку по пятибалльной шкале. — А именно? — подтолкнула репликой течение разговора Машка. — Что ты приехала из Америки, не в себе, с расшатанными нервами, устроила ему неприличную сцену и выставила из собственного дома! Машка вдруг развеселилась, как от хорошей комедии, — искренне и беззаботно, откинулась на спинку стула и отпила кофе из своей чашки. — Это недопустимо, Мария! Если у тебя расшаталась психика, то ее надо подлечить! Я утром созвонилась с одним моим знакомым, специалистом в этой области, мы обсудили твою симптоматику. Он готов тебя принять, назначить курс реабилитационного лечения. Нельзя же так! Женщина обязана сохранить семью, заботиться с муже и не имеет права опускаться до вульгарных скандалов! Ты и так-то с трудом справлялась ее своими обязанностями, а Юра терпел. Но вести себя столь неподобающим образом! Машка уже не задавала себе безнадежно не продуктивных вопросов одной тематической направленности: «Как это ее угораздило вляпаться в эту семейку?» — а раздумывала над более насущными в данный момент вопросами. А именно: послать Владлену сразу, рубанув по-рабоче-крестьянски, подтверждая многолетние свекровины подозрения в Машкином ха-бальском тупоумии, или вступить в диалог и как-то интеллигентно всей ей растолковать? Послать сразу не позволяло воспитание, но и затягивать визит, выслушивая весь этот бред, тоже не хотелось. — В конце концов, ты сама во всем виновата! О как! Видимо, Машка пропустила какую-то существенную часть обвинительно-наставительной речи, приведшую свекровь к данному утверждению. — Конечно виновата! — увидев Машкино веселое удивление, повторила свекровь. — Ты бросила мужа на целых полгода, а он молодой, здоровый, интересный мужчина с естественными желаниями. А как ты думала? И ты не имеешь права его осуждать! — Это все? — Что за тон, Мария?! — Ближе к делу, Владлена Александровна, вступительную речь я оценила! Владлена посмотрела на Машу как на сумасшедшую: — Да, Юра прав, у тебя что-то с психикой! — Значит, действовать мы будем так! — распорядилась Маша, поднимаясь со стула. — Вы сейчас уходите и навсегда забываете номер моего телефона, адрес и, желательно, мое имя. Вам с Юриком всех благ! |