Онлайн книга «Чернокнижник и феи»
|
Гилл качнул головой: — Иногда я жалею, что успел тогда… Очень жалею. — прозвучало это очень горько. — Зачем ты так, Марк? «Надо», — коротко ответил Маркус, снова разворачиваясь к столу и берясь за ручку. Гилл не выдержал и эфиром вырвал её из рук друга: — Марк, поговори со мной! «Не умею, Эвирок!» — отрезал мужчина. — Ты все прекрасно понял. Зачем ты заставил отца Корнелия солгать на совещании? Ты же прекрасно понимаешь все последствия этой лжи. Хейг явно поверил… Он расскажет Мюраю, и тот обнадежится. Ты хоть знаешь, как чувствует себя человек, когда потерял все, и вдруг блеснул лучик надежды?! Ты хоть понимаешь, что почувствует Мюрай, когда поймет, что это была ложь… Что никто не снимет с него клеймо предателя? Мое слово против трех показаний — мне не перебить в суде при пересмотре дела показания Блека, Фейна и Шекли. Маркус подвинул бумагу, которую писал перед приходом Гилла, на край стола: «Подписывай!» — Что это? — Гилл взял документ и принялся внимательно читать. Маркус любезно пояснил: «Твои заверенные эфиром показания, что Мюрая под пытками заставили оговорить себя. И не забудь заверить эфиром.» — Не поможет, Марк. — но вопреки своим словам, он тут же расписался и заверил эфиром. «Показания трех офицеров против одного Шекли?» — Трое? Я, Блек… И? — Гилл нахмурился, пытаясь понять, что же происходит. — Думаешь, кто-то поверит, что Ривз так был опечален случившимся с Мюраем, что перед смертью написал признательные показания? «Фейн. Он уже заверил бумагу у нотариуса. Шекли заткнется и на все согласится. Мюрая оправдают. И я знаю, что чувствует человек, который поверил в спасение и вдруг понял, что ошибся — ты постоянно об этом мне напоминаешь.» Гилл приложил правую руку к сердцу и покаянно склонил голову: — Прости, Марк. Я был неправ. Я… Мой юношеский максимализм вернулся во всей красе. «Прощен», — Маркус положил подписанный Гиллом документ в папку и убрал её в сейф, потом вернулся за стол и развернул стул к Гиллу. Тот сидел, уткнувшись в пол, и переживал. Маркусу пришлось вновь повторяться: «Кайл, я серьезно — я не злюсь. Я знаю — я отнюдь не добро, но насмехаться над Мюраем не входит в мои планы.» Гилл оторвался от осмотра носков своих туфель и поднял глаза на Маркуса: — Ты пойдешь ради Мюрая против главы своего храма? «Изыди, атеист!» Гилл скривился, но вопрос повторил: — Ты пойдешь ради Мюрая против короля? Ведь Мюрай — шпион Вернии. Это совершенно точно. Ты солжешь королю? «Главой моего храма может быть только Сокрушитель. Только боги — основа храма, а отнюдь не король и Защитник веры. Я держу отчет перед Сокрушителем, и перед ним я чист. Мюрай хотел лишь одного — мира. Он хотел предотвратить войну. Так что перед богами он чист. Пусть будет чист и перед людьми. Ты веришь моему слову?» — Да! — твердо сказал Гилл. — Значит, ты и в его мозгах покопался… В чьих еще? «Неважно. Что-то еще, Кайл?» — Ты куда-то спешишь? Маркус обвел руками свой стол: «У меня много работы.» — Хорошо. Тогда еще одна новость — Фейн явно собрался штурмовать катакомбы в поисках потенцита — он весь день пропадал в музее Естествознания у знаменитого макета… А еще Фейн очень расстроен новостями, которые с городского собрания принес Шекли. Особенно его задела новость о пересмотре дела Мюрая. С чего бы? |