Онлайн книга «Чернокнижник и феи»
|
Клер внимательно рассматривала мужчину, рисковавшему собой из-за котят. — Вы знали, что там всего лишь котята? Мужчина отвлекся от котят, которые пытались зубами и когтями вцепиться в его пальцы: — Нет. Я думал, что там может быть кошка или небольшая собака — три котенка лежали, тесно прижимаясь к друг другу, и выдавали одно тепловое пятно на троих. А что? — Вы точно считаете себя опасным? Блек потемнел лицом, доставая из кармана платок и вытирая лицо от пыли: — К сожалению, это так и есть. — Понятно, — нахмурилась Клер и подалась назад, выбираясь из тесного тупика. Иногда она не понимала мужчин. * * * Вик столкнулась с такой же проблемой — она не понимала мужчин. Точнее, Кита. Если быть еще точнее, Марка. Зачем он, полагая, что умрет, вложил в неё столько своих воспоминаний? Если мысли о расследовании еще можно было понять, то воспоминания о Бр… Ките были совершенно лишними! Зачем ей знать его предпочтения в одежде и тягу к приключениям? Причем, если мысли о расследовании приходили вместе с головной болью, то мысли о Бр… О Ките!.. Отзывались легко, без малейших сопротивлений, словно главным для Марка было не расследование дела о чернокнижнике, не расследование дела эмпата, а забота о Брендоне — да, Вик сдалась под напором Марка. Кита провели в вечернюю гостиную — в кабинете Стивен еще пытался найти хоть какие-то зацепки по краже. Вик пришла почти сразу же — Брендон, как и утром, стоял прислонившись к спинке кресла и не пытаясь сесть. Вряд ли Поттер был настолько невежлив, что запретил садиться — видимо, сам Брендон не считал для себя возможным делать это. Он задумчиво осматривал гостиную — отделанная темным деревом, с тяжелой мебелью прошлого века она больше подходила мужчине. Этим она очень нравилась Вик — тут не было сентиментальных салфеточек с вышитыми изречениями и надписей богословов, заключенных в рамки и повешенных на стены. Тут висели простые, потемневшие от времени картины природы: горы, бушующий океан, какой-то вечерний в косых лучах заходящего солнца лес. Гостиная была ярко освещена — горели бра на стенах, пело пламя в камине, хоть Вик больше нравилось, когда тут царил полумрак. — Добрый вечер, Брендон. Где-то глубоко в ней зрела тревога, причем Вик отдавала себе отчет — чувство было не её. Эту тревогу ей навязывал Марк. Воспоминания подсказывали, что черный свитер грубой вязки под горло с жесткой колораткой, натиравшей шею, вкупе с мешковатыми штанами Брендон надевал, когда направлялся наживать неприятности. Если он надевал перстень с обсидианом, на котором было богохульственно вырезано два наложенных друг на друга треугольника — святой и вверх тормашками треугольник черных сил, то это значило одно — этой ночью будет твориться запретная магия. Вик глянула на руки Брендона и выдохнула с облегчением — перстня не было. Только тревоге на этот факт было все равно — в голове рос червячок сомнения: Брендон, нарывающийся на неприятности, опасен для города. Мужчина выпрямился и скупо улыбнулся — он заметил, что она больше не борется с собой, называя его по имени: — И вам добрый вечер, нера Виктория. — Он тоже перешел на более неформальное обращение, и Вик не стала его поправлять. Из-за Марка Брендон воспринимался другом. — Я приехал, чтобы отчитаться о проделанной за день работе. |