Книга Рыжий и черный, страница 95 – Татьяна Лаас

Грег, зажав стопку дел под мышкой, развернул бумагу и с удивлением прочитал старательно подчеркнутый вопрос: «Какого цвета был мундир на Греге в катакомбах?»

— Странный вопрос… Я вроде говорил, что ожидал алый, но увидел синий полицейский мундир. Галлюцинации видны только бредящим — Лиз должна была видеть тоже синий.

Брок пожал плечами:

— Вик виднее. Это её почерк.

Грег сложил бумагу обратно и сунул её в карман мундира:

— Конечно, спросим. Просто как-то неожиданно. — он нахмурился — может, Виктории удалось узнать что-то новое? Ни она, ни Алистер пока не отчитывались. Надо будет вернуться из госпиталя и переговорить. — Пойдем. Мне еще надо купить букет цветов для Лиз и какой-то подарок.

Он, направляясь к лестнице, признался:

— Я даже вкусов её пока особо не знаю. Еще не решил, что лучше купить — шоколадные конфеты или пирожные.

Брок, догоняя его, фамильярно приобнял за плечи:

— Держись меня — я её вкусы знаю от и до. — он тут же принялся перечислять: — Шоколад любой, но лучше с орехами. Никаких марципанов — она их на дух не переносит. Пирожные — лучшие из кондитерской над Петлянкой. Она их подарочные наборы просто обожает. Печенье любит… — он бросил взгляд на все сильнее и сильнее грустневшего Грега и закончил свою импровизированную лекцию: — а вот какое печенье она любит — ты сам узнаешь опытным путем, когда она выздоровеет и выпишется из госпиталя.

— Спасибо… — Грег старательно погасил в голосе сарказм. Хоть что-то Брок ему разрешил узнать сам.

Брок неуверенно хлопнул Грега по плечу и все же убрал руку:

— Купим все по дороге. Я телефонировал в гараж — механики сейчас тщательно проверяют твой паромобиль, чтобы не было сюрпризов.

Грег, быстро спускаясь по ступенькам, вспомнил, что не предупредил:

— Забыл сказать — отец меня «простил». — Во всяком случае телефонную трубку Блек-старший кинул после слов о Лиз, а не до этого. — Можно больше не проверять паромобиль.

Брок присвистнул:

— Хорошая новость. — он заметил, как мрачно хмурился Грег, и поправился: — ну, вроде хорошая же.

Грег, отдавая Жаме дела с просьбой передать Арбогасту, недовольно дернул плечом:

— Честно, не знаю. Я уже устал ждать, когда отец все же отлучит меня от рода. Хочется уже скорей отмучиться. Тяжело быть в подвешенном положении. — Он замер, понимая, что и кому сказал. Хотелось орать и ругаться на самого себя. Брок из-за него не один день висел в подвале. В буквальном смысле. Родничок в сердце потеплел, утешая и помогая успокаиваться. Брок криво улыбнулся и спокойно заметил:

— Прекрасно тебя понимаю! Прорвемся!

И Грег подтвердил:

— Прорвемся.

Он распахнул дверь на улицу и шагнул первым — подозревал, что Броку может быть трудно выйти на то самое крыльцо. Грег прогнал прочь воспоминания, как Фейн арестовал пропыленного, окровавленного, орущего, что в катакомбах лер Хейг и нера Ренар, Брока, и как его за руки тащили в отдел, а кругом стояли молчаливые местные констебли — оружие на тот момент у них уже отобрали, заменяя дубинками, как положено в Тальме, и Грег видел, как их пальцы искали и не находили привычную кобуру на поясе. Тогда от мятежа их отделяли всего одно неправильно сказанное слово, всего один косой взгляд, всего одно порывистое, возможно даже случайное движение. Или одно нажатие на механит со скрытым лоа. Наверное, Шекли тогда побоялся оказаться в центре бойни и не активировал амулет.