Книга Проклятье или ничейная земля, страница 188 – Татьяна Лаас

Хогг резко вмешался:

— Это уже прошлое: для богов, если они и карали чем-то род Вансов, вы уже наказаны.

— Именно, — довольно подтвердил Грег. — Не думайте об этом, нерисса Анна. Мы постараемся разобраться в роке, что преследует вашу семью.

Он поздно вспомнил, что Брендона, способного в таком разобраться, больше нет — потемнел лицом и замолчал.

Вики вмешалась, мягко напоминая:

— Анна, а кто или что такое немертвые?

— Это маги, подчинившие себе дыхание богов в его возможно конечной форме. Маги, покорившие магию крови в абсолюте — одного глотка им хватает, чтобы покорять вечность.

Грег вздрогнул и перевел это на современный лад:

— Вампиры.

Одли не сдержался, складывая руки на груди:

— Да здравствуют ожившие легенды. И почему стало так интересно жить?

Анна робко улыбнулась, пока остальные давились ругательствами:

— Все не так страшно, как вы думаете. На самом деле вокруг этих магов слишком много легенд — их возвращения опасаются. Храм следит, чтобы таких магов не было. Их и так рождается мало, крайне мало — не больше одного-двух магов в столетье… Их сильно оболгали. С одной стороны их назвали больными и якобы излечили, а с другой — придумали много глупых поверий. Так называемые вампиры не избегают солнечного света, не умирают от осины и не убивают при… еде. Тех, кого мы называем вампирами, честнее называть магами крови — это их конечная трансформация, приводящая к максимальному владению своим телом и дыханием богов. Они научились переводить дыхание богов в материю и обратно, придавая ей какую угодно форму. Они почти боги, потому их так боится храм.

Вик сперва расцвела в непонятной улыбке, а потом задумалась. Брок молился всем богам сразу, чтобы она не думала об Эване и его возможной трансформации. В конце концов магией крови много кто балуется, но в вампиров никто еще не превратился.

— Проклятье Ничейной земли раньше, когда не было длительных окопных войн, называлось Кровавым перерождением… Так вот, считается, что в местах кровопролитных боев, в местах скопления ненависти, злости, боли, гнева и ярости, в местах скопления мертвого дыхания богов превращение магов, склонных к абсолютному владению дыханием богов, происходит чаще, чем где-либо. Этому способствуют многочисленные души, не ушедшие к Богам, кровь и гнев.

В кабинете надолго повисла тишина.

Анна осторожно уточнила, может ли она ехать домой, и с разрешения Виктории ушла в сопровождении Кейджа и… Хогга — тот удалился за ними по распоряжению Грега.

Вик потерла висок:

— Я правильно поняла, что в Ничейной земле Вернии Каутела специально рассеивала души, чтобы дождаться появления абсолютных магов?

Брок предпочел отмычаться, а Грег кивнул. Он подумал и резюмировал все, что они узнали за последнее время:

— Каутела создает свою армию из вампиров. — Он вспомнил неру Орвуд и поправился: — Или они сами хотят стать вампирами, надеясь, как нера Орвуд, перенести на себя то, что они считают болезнью.

Грег прикрыл глаза. То, что немертвые рождаются на Ничейной земле, он знал и раньше. Это многие маги знают. Зато теперь стало ясно, что их появление провоцирует. Еда. Вкусная, пропитанная эфиром еда. Он не сдержал дрожи: души в качестве еды — это как малость невероятно. Чудовищно. Души — часть богов, души должны к ним возвращаться. Тварям в этом мире достаточно крови и плоти себе подобных. Нельзя посягать на души. Он вцепился руками в край подоконника, на котором до сих пор сидел. Пальцы побелели от усилий. В душе вскипал гнев — на адера Уве, на монахов, на эту непонятную Каутелу. Ему сейчас нельзя злиться. Это только лишит ясности мысли. Надо успокоиться, надо превратить этот обжигающе горячий сплав ярости и бушующей в душе злости в стальную решимость довести все до конца. Океан в сердце изо всех сил пытался помочь. Солнце грело спину, словно тоже утешало. Шум на улице напоминал, что несмотря на монстров в сутанах монахов, мир жив, и он не злой. Он может стать лучше, если ему помогут.