Книга Проклятье или ничейная земля, страница 47 – Татьяна Лаас

Грег вспомнил рассказ Одли про судьбу сестры Хогга:

— Вы так ненавидите низшие сословия?

— С чего вы взяли? Я сам из керов. Я уважаю керов, а вот нищих, забившихся в портовые щели… Пожалуй, да, я ненавижу — они разносят заразу, они нападают исподтишка, они грабят и просто пугают, они крадут детей и всегда… Всегда… Всегда готовы на низость. Вы их просто не знаете так, как знаю я. Им не место в нашем городе — ради горожан, ради закона, ради спокойствия. Что-то еще?

Грег не знал, что сказать на эти пламенные слова — Хогг их так яростно говорил, почти выплевывал из себя. Было видно — он верил в них. Ясно было одно: служить такой констебль точно не может. И Марка нет. А в психушку за такое не отправишь, да и не помогут там: холодный душ не помогает от ненависти.

Брок, уже придя в себя, мрачно сказал:

— Вы на время разбирательства отстранены от службы.

Хогг спокойно отстегнул от мундира жетон и протянул его Броку:

— Могу идти?

— Да, идите.

Хогг вышел почти строевым шагом — резкие движения, широкий разворот плеч, гордый постав головы. Кажется, он так и ничего не понял, не сделал выводы, остался в полной уверенности, что прав в своих суждениях. У каждого свое пекло в груди, и его пекло затянуло с головой в ненависть.

Когда за Хоггом закрылась дверь, Брок не выдержал и потрясенно признался:

— Знаешь… Он говорил по большому счету правильные вещи — среди портовых крыс совершается много преступлений, но небеса и пекло, я попрошу Одли прибить меня, когда соглашусь с Хоггом!

— Почему не меня? — спросил Грег тихо.

Брок встал и тоже подошел к окну, рассматривая обычный, мирный город, чей покой они обязаны беречь:

— Потому что ты в хлам загоняешь в своем странном карфианском боксе-клетке, а прибить так и не сможешь. Знаю я тебя! Одли надежней.

— Одли говорил, что Хогг был нормальным парнем.

Брок, блуждая взглядом по улице, кивнул:

— Был. Вроде. Я не следил за ним. Может, выгорел. Сдался. Завел тараканов в голове, — скривился Брок. — Зная историю Хогга, я даже понимаю, почему он стал таким. Только принять его убеждения нельзя. — он вцепился пальцами в подоконник. — И почему нет ментальной магии? Писатели только пугают ею. Прикинь бы, есть церебрография, а была бы еще процедура… Ммм… Церебротомии. Берется и вырезается дикая мысль, чтобы её больше не было. Взять бы и чик… Вырезать из Хогга всю ненависть, снова делая его нормальным. Или хотя бы неопасным. Сейчас он только на службе гоняет несчастных нищих, а потом что ему взбредет в голову?

Грег нахмурился и непроизвольно прикоснулся к амулету, прятавшемся под одеждой, — Андре перед отправлением в Вернию подарила. Оказывается, амулет-то работает. И как теперь быть, когда остался почти единственным, кто помнит секрет Марка? Не выдавать же.

— И вот что с Хоггом делать? — продолжил Брок. — По-хорошему, его надо понизить в звании и выставить в патрульные. Но ты же понимаешь, что он опять начнет гнуть свое. Он опасен.

Грег медленно кивнул:

— Разжалуй в констебли, объяви выговор с занесением в личное дело, переведи в Управление — пусть будет на виду у того же Алистера. Дай в напарники кого-то непробиваемого, того же Питера. Потом… — Он не стал выдавать Марка, — … разберемся, что с Хоггом дальше делать.

Брок хищно буркнул:

— Церебротом. Хочу церебротом.