Книга Мисс Никто, страница 334 – Татьяна Лаас

— Ник, хватит оттягивать.

Она еле нашла силы сознаться — Лину бы сказала легко, а тут же Зак. Зак, которому сложно доверять. До сих пор сложно, хоть все понимаешь и помнишь о роли роя в его поступках.

— Это вся моя жизнь, которую я помню, Зак.

— Ник, — его голос стал мягче, в голове Ник на всякий случай загорелся вызов элтела.

Она проворчала:

— Сбрось. Мне сейчас только тебя в своей голове не хватало.

Он сбросил вызов. Вздохнул, что-то шепча про «лучше».

Ник снова попыталась объяснить то, что чувствовала:

— Я же почти ничего не помню о себе, и дом — вся моя жизнь, все, что я знаю.

— Это не так, Ник. Огромный пласт твоей жизни лежит вне дома. Лин, штурм-отряд, Ханыль, Холмы…

— Тебе не понять, — отрезала она.

Он фыркнул. Вздохнул. Наверняка криво улыбнулся, потому что сказал:

— Да куда мне понять. Я по пальцам на руках могу пересчитать те дни, когда я был именно я. Я сам, а не рой. И в отличие от тебя, у меня нет ничего на память об этих днях. Вся моя жизнь была в Холмах. — Он на миг прервался, а потом рассмеялся: — нет, вру! Нагло вру! Одно воспоминание обо мне настоящем есть — и это ты. Ты и твоя жизнь.

Ник повернулась к нему на своем камне:

— А если он разумен? Если я сейчас прям, как ты, тогда в Холме Березы… Только я не предлагаю ему лист с требованиями к принцу?

Зеленые глаза в упор смотрели на неё — серьезно и хмуро:

— Ник, понимаешь… Это квази…

Она оборвала его:

— Вот любите вы это слово!

— Хорошо, — поправился он — про Гарсию он знал из её воспоминаний. — это псевдоразумность. Это микросхемы, электрические импульсы и программа.

— А если ты ошибаешься? Мы не знаем влияния заражения пылью на нанов.

Зак пожал плечами и подал руку Ник, помогая спуститься с камня — вода подступала все ближе и ближе:

— А если я ошибаюсь, то все на порядок хуже. Одно дело, когда Дуб выполнял программу, потому что ему её дали, и совсем другое, когда он пошел на это осознанно. Это отвратительно — заключить чью-то жизнь в клетку и приводить к ней генетический материал для размножения.

— О как… Да ты поэт в душе. Так… Сказать о моей жизни.

— Ты же не хочешь провести так всю свою жизнь — восстанавливая ненужную популяцию вампоморфов, оборотнеморфов, людеморфов, рожая и меняя партнеров по воле разумных нанов? Заметь, твоя мать могла сама все сделать, но она предпочла мужа, Холм и спокойную жизнь, свесив предназначение на тебя. Отвратительный поступок, кстати.

Ник обняла себя за плечи, и Зак привлек её к себе в объятья.

— Шшш, все будет хорошо. Я тебе обещаю. Я уничтожу эту программу. Честное слово.

Она прошептала ему в грудь:

— И Лин же еще…

— Я узнаю про Линдро, я помню.

Ник еще чуть-чуть повздыхала, а потом все же отпрянула в сторону:

— Тогда иди… И будь осторожен.

— Ник, я же полицейский.

— Ты страж, полицейских больше не существует.

— Ну, спасибо. Я-то есть.

— Иди, инспектор. И, прошу, не ошибись…

Он кивнул:

— Я постараюсь.

Он направился в сторону дома, и Ник оставалось только надеяться, что все, действительно, будет хорошо. Что Зак уничтожит программу. Что Зак не притащит на себе нанов. Что Лин не заразился нанами те минуты, которые провел в доме, собирая свои вещи. Сама она ничем не дорожила в автодоме, только им самим, а Лин… Лин имел право забрать дорогие его сердцу мелочи из автодома.

Ник думала, что проверка дома займет много времени — полчаса, час, два… Но Зак вышел почти сразу — минут, может, пять, провел в доме. И вот как верить после такого в его объективность?!