Книга Ник и другие я, страница 57 – Татьяна Лаас

Раздался скрип двери – Джек снова топтался у порога, поставив ведра на пол.

– Проходи, Джек! – позвала его Сэм, решительно доставая из тайника праздничный кекс. Она его купила давным-давно на свой день рождения, только смысл давиться кексом в одиночестве? А хлеба в её доме давно уже не было.

Джек, обходя камин по большой дуге – все же огня он, как приличная нежить, боялся, подошел к столу и замер, ничего не понимая. Сэм кивнула на стул:

– Садись!

Джек нерешительно присел на самый край, словно ждал подвоха. Помнил, наверное, как она его отсюда гоняла огнем… Сэм открыла пластиковую коробку с кексом и принялась его нарезать на ломтики:

– Хлеба у меня нет, но кекс – чем не хлеб? – она протянула Джеку кусочек и скомандовала: – рот, пожалуйста, открой.

Джек чуть подался назад. Просто на всякий случай. Видимо, когда-то она погорячилась с «гостеприимством».

Сэм мягко сказала:

– Джеееек! Это нестрашно. И, кстати, очень вкусно.

Он отрицательно замотал головой – наверное, не такой деликатес этот кекс, как чьи-то мозги… Или чем он там питается? Падалью? Почему-то представить Джека, поедающего падаль, было сложно. Слишком он живой для этого.

Сэм пояснила для него, внимательно рассматривая Джека – у него была живая мимика, мог и случайно выдать себя:

– Я купила этот кекс на день рождения. Думала, что до него еще десять дней, а оказалось, что я умудрилась просчитаться. На целую неделю. Представляешь? Лето закончилось, осень идет. И мой день рождения через пару дней. Я тут подумала, что потерять время я могла только сразу после родов. В самом начале лета. Только одна проблема – Эш не выжила бы неделю без присмотра… Это ты ей помог?

Джек замер, открывая рот в попытке что-то сказать, и, как всегда, у него не получилось. Видимо ни еть, ни ха не подходили к ситуации. Пока он давился словами, Сэм победно запихала кекс ему в рот, замирая – а зубы у него нормальные. Человеческие, не приспособленные грызть кости в поисках мозга… И вот пойми – он еще не мутировал в нежить или уже мутирует обратно в человека? И как такое вообще возможно?!

– Жуй! – старательно строго сказала Сэм, потому что Джек явно собирался выплюнуть непонятную еду. Все же, похоже, падалью он питается. – И повторяй за мной: покой этого дома священен для меня!

Джек обреченно принялся что-то мычать, и Сэм его пожалела, полотенцем вытирая крошки со рта и поврежденной щеки:

– Мысленно повторяй! Я тебе верю. И спасибо за Эш. Спасибо, что не бросил её тогда, летом. Только… Чем ты её кормил?

Чем кормил он её саму, Сэм знать не хотела.

Джек еле проглотил кекс и снова принялся обреченно выдавливать из себя новые слова:

– Гу… На… Гу… Сё… Гу… О…Ко… Гу…

Сэм засунула себе в рот кусочек преломленного кекса, чтобы соблюсти ритуал и чтобы не пытаться поторопить Джека.

Тот сдался, замолчал, а потом внезапно выпалил из себя:

– Гусёна. – И сам же замер, удивленный, что у него получилось.

Сэм приподняла брови:

– Гусёна… Гусёнок? Только не говори, что кормил её гусями. Это как-то даже для меня звучит страшно.

Джек вздохнул и попытался объяснять по новой, но Сэм остановила его:

– Давай не будем. Эш жива, а моя нервная система может и не перенести твоих откровений. Гусь… Офигеть… Охренеть… Ээээ… Остолбенеть. Короче – еть!

Джек грустно подтвердил:

– Еть! – он опустил глаза вниз. Кажется, они с Сэм друг друга не поняли.