Книга Мы не ангелы, парень, страница 41 – Татьяна Лаас

Прачечная была огромная, пуская и промозглая – с колодцем по центру, с чанами для кипячения, с печами (сейчас холодными) для стирки, с большими ваннами для полоскания, с кадушками, ведрами, полками со всем необходимым: щелоком, мыльнянкой, рубелями, скалками, вальками, шестами – на всякий вкус, только принимайся за стирку. Даже какой-никакой слив был, чтобы не бегать далеко.

Ураган кипятить белье не собирался – времени, да и желания особо не было, так что, закатав рукава рубашки и найдя на одной из полок готовый раствор мыльнянки (Янош тем временем усердно натаскал воду из колодца в выбранную кадушку), подогрел заклинанием воду и закинул в кадушку свои грязные рубашки. Янош тут же схватился за шест, но потом замер – увидел, что Ураган опять полез в мешок за следующей партией одежды. Маг достал пару грязных дорожных штанов и куртку, выбрал еще одну кадушку, отмерил на глазок мыльнянки... Янош отложил шест и понятливо рванул к колодцу – вновь за водой.

Ураган только хмыкнул.

Монашек похоже был готов на все – таскать тяжести, толочь шестом белье, выливать грязную воду, вновь таскать воду для полосканий, работать рубелем, отжимая белье и проглаживая его (впрочем, свои рубашки Ураган ему не доверил, все же батист), да хоть стоять на голове, лишь бы не сидеть в скриптории, переписывая молитвы. Так что помощник у Урагана был хоть куда. Но даже с этим помощником за два часа долгой, тяжелой работы они подустали – все же превратить серые, чумазые рубашки в каплях крови, слизи чудовищ, желчи псевдокадьяка и еще шиир знает в чем, в белые и пахнущие свежестью – это почти сродни чуду.

Ураган, досушивая магией последние постиранные штаны, в шутку предложил:

– Отдохнешь, Янош?

Монашек (мокрый как мышь, коротко стриженные волосы висели вдоль лица паклей, а его зеленая ряса пропиталась потом) замотал головой:

– Я не устал. Я привычный.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Ураган. – Я-то хотел предложить сделать набег на вашу купальню. Но если не хочешь...

Монашек резво помчался на выход – и откуда силы взялись?

– Пойдемте, я покажу.

***

Давно уже Ураган не купался по-настоящему. Не бегом в ледяной воде, не случайно ловя капли дождя и утираясь, а в огромной ванне, полной горячей воды, с пеной из собственных запасов, мочалкой и мылом. Он лежал, закутанный в плотную простынь, наслаждаясь теплом, и почти забытым чувством комфорта. Когда все хорошо и бежать никуда не надо. Когда можно закрыть глаза и не бояться, что кто-то подберется с ножом – и отнюдь не цирюльник, борода у Урагана с юношества не росла. Когда можно молчать... Впрочем, купавшийся в другой ванне Янош, костлявый и немного стыдливый, молчать не умел:

– А можно... А можно мне с вами!

Вот так всегда с такими мальчишками, как Янош.

Ураган, не открывая глаз, просто сказал:

– Ты не маг, Янош.

Но этот монашек отступать не умел:

– Зато я стираю хорошо! И готовить умею. И за больными ходить, и много чего еще. Не маркитантка, конечно, но...

Ураган хмыкнул:

– Вот это – точно!

– Я серьезно, я хорошо могу служить, я...

Маг все же открыл глаза и повернулся к монашку:

– Янош, у всех своя судьба. – Он старался говорить веско и, в то же время, мягко, вспоминая тон Радека. – И принимать её, это тяжкое и трудное умение. Ты не классический маг. Тебе нельзя с нами. Ты не научишься нашей магии – убивать тварей. Но тебе подвластное иное – другая магия. Немного терпения, немного упорства, много желания помочь и... Тебе будет подвластная совсем иная, самая главная магия мира – умение врачевать словом души людей. Вести их за собой, слушать тебя, учить уважать других и любить. Понимаешь, Янош?