Онлайн книга «Побег при отягчающих обстоятельствах»
Она задохнулась от этой мысли, прижала от страха ладонь к губам и прошептала совсем уж страшное: – А если промедление для него смертельно!.. Слезы, на которые у нее просто не было сил все эти дни, сами собой покатились по щекам, по ладони, прижатой к губам. – Мама права, – прошептала Вика. – Я придумала себе плохой детектив от беспомощности перед Степкиной болезнью. Мне просто надо найти виноватых, вот я и нашла: врачей-изуверов! О господи! Что я натворила! Она торопливо дрожащей, мокрой от слез рукой завела машину, заглохшую во время ее страшных открытий. – Надо срочно вернуться в больницу! Извиниться. Нас ведь примут назад! Обязательно примут! Я придумаю что-нибудь, а хоть бы про ту же клинику! Выруливая со двора на улицу, Вика вдруг с размаху нажала на тормоза и неизвестным ей до сих пор, вылезшим откуда-то из ее шалого существа, замешанного на материнском инстинкте, чутьем, сделавшим голос низким и утробным, проорала, приказывая себе: – Стоять! Ты куда, идиотка?! Сбрендила?! Она откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза, давая возможность заполнить сознание этому чутью и инстинкту, избавляющему от приступа трусливой паники. «Боже мой, я только что чуть не отвезла Степана назад!» Паника отступила, оставив в покое рассудок и мелкую дрожь в руках как напоминание. – Так не пойдет, – прошептала Вика, глядя на трясущиеся руки, – так можно и ребенка угробить! Она заставила себя вспомнить подслушанный разговор, еще раз сопоставить все факты, прокручивая и прокручивая в голове каждое услышанное слово, сказанное медсестрами, каждую интонацию. Да, она не врач и не специалист, но она мать, которая всегда точно чувствует и знает, болен ли ее ребенок или здоров. Они два организма, настроенные друг на друга, и любое недомогание или просто плохое настроение каждый из них улавливает в другом мгновенно. Она не могла ошибиться! Она с самого начала чувствовала, что происходит нечто неправильное, нелогичное! Ведь чувствовала! «Степка здоров! Я это точно знаю, я чувствую это всеми своими потрохами! И потом, что это за патология такая, которую не выявили за всю его жизнь и которая никак не проявлялась, а тут на тебе, – полгода назад был здоровехонек, и вдруг операция?!» – А теперь бойтесь меня! – зло сказала она сквозь зубы. – Я вам устрою Ледовое побоище и Куликовскую битву, суки! Поворачивая на нужную ей улицу, Вика все еще продолжала ругать себя за минутное помешательство и слабость. «Если хочешь спасти ребенка, Шалая, то засунь все свои страхи и панику сама знаешь куда! Соберись! Это непозволительная роскошь для тебя сейчас – впадать в истерики! Думай, просчитывай! И смотри по сторонам!» – Второй раз за ночь, и, скорее всего не последний, я бужу сегодня людей, – ворчала Вика, не отрывая пальца от кнопки звонка на кирпичном столбе, поддерживающем железные ворота. Со двора на высоченные ворота кидались две овчарки, заходясь в неистовом лае на того, кто посмел приблизиться к вверенной их охране территории и нагло звонить. Вика приехала в частную автомастерскую, хозяином которой был ее одноклассник Витя Серов. У него была квартира в Москве, но он предпочитал жить здесь же, в огромном помещении над мастерской, на втором этаже, которое умудрился превратить в почти жилую однокомнатную квартиру со стильной большой кухней-столовой, кроватью невероятных размеров, тренажерным залом. Очень по-американски: огромных размеров и в одном флаконе, как говорится в рекламе, то бишь без перегородок и стен. Отслужив в армии, Витя окончил школу милиции, стал работать и поступил на юрфак, на заочное отделение. Но бросил, как отрезал, в один момент и открыл частную мастерскую вместе с двумя компаньонами. Где он взял на это деньги и как вообще у него все получилось, Вика не знала и никогда не спрашивала его об этом. Он был талантом, самородком во всем, что касалось автомобилей, мог из любой «убитой» машины собрать суперавтомобиль. Вика совершенно наглым образом эксплуатировала знакомство с ним и их многолетнюю дружбу, используя Витю, как неотложку для своей старой потрепанной «трешки», подаренной ей на восемнадцатилетие родителями с бабушкой, двенадцать лет назад. Наконец хозяин появился на балконе второго этажа и, смачно выматерившись, поинтересовался, кого там такая-то мать принесла на его голову. – Серов, открывай! – проорала Вика. Ворча себе что-то под нос, он спустился по лестнице, посадил собак на цепи и открыл ворота. Вика усмехнулась, осмотрев его: на голых ногах, не упакованных в брюки или джинсы, красовались расшнурованные ботинки, верхнюю часть туловища Витя прикрыл от ноябрьской стужи засаленным ватником. – Шалая, ты что, сдурела? – поинтересовался он, распахивая створки ворот. – Клевый прикид! – пошутила Вика. – Может, мне смокинг надеть в четыре утра? – недовольно бурчал он. – Не ворчи, Витенька! – Загоняй машину, – распорядился он не самым благостным тоном. Вика села за руль и заехала во двор. – Что случилось-то? Вроде не стучит даже? – спросил Витя. – Сейчас гараж открою. Вика вышла из машины, обошла ее и, распахнув переднюю дверцу, отодвинула сиденье. – Погоди гараж открывать, сначала поговорить надо, – сказала она в ответ, доставая Степана с заднего сиденья. – Ты еще и ребенка ночью с собой таскаешь, совсем с ума сошла! Забрав у нее мальчика, Виктор поднялся по лестнице, положил Степана на свою огромную кровать и пошел ставить чайник. Вика не стала раздевать сына, только расстегнула и распахнула на нем курточку – уезжать скоро. Ну, не сын у нее, а клад! Мать всю ночь таскает его по Москве, а он спит себе и хоть бы что! – Здоровый детский сон! – прошептала Вика умиленно и, погладив сына по голове, пошла в кухонный угол квартиры. – Шалая, для тебя же будет лучше, если у тебя очень, очень серьезное дело, – предупредил Витя, наливая себе огромную кружку чая. Вика давно подозревала, что у него гигантомания. Или в таком огромном пространстве маленькая кружка была бы неуместна? – Очень. Вить, я оставлю у тебя свою «трешку», а ты мне дашь другую машину. – А ключи от квартиры… – бухтел Серов. – Нет, машину. Если кто-нибудь, даже наши общие знакомые или друзья, будут спрашивать про меня, скажешь: приехала ночью, оставила машину на ремонт, придумаешь, что там могло сломаться, чтобы я дотянула от Садового до тебя. Потом ты поймал такси, посадил нас со Степкой, и мы уехали на Курский вокзал. – Убила, что ли, кого-то? – попытался шутить Витя. – Нет, но подумываю над этим. Я сомневаюсь, что тебя потревожат, но бог знает. |