Онлайн книга «Побег при отягчающих обстоятельствах»
Пауза затянулась. Егор не отвечал, не сделал шаг назад, приглашая войти, а, задумавшись, бесцеремонно ее рассматривал. Бежевая стильная курточка на ней была расстегнута, демонстрируя тонкий свитерок, заправленный в джинсы, затянутые поясом, подчеркивающим тонкую талию, не по погоде легкие мокасины на ногах, не добавлявшие ей роста, производили впечатление стильной простоты. Она изменилась, но он никак не мог определить, в чем именно. Фигура осталась такой же, какой он помнил: полненькая, с удивительно тонкой талией, все те же длинные волосы оттенка темного меда, забранные в хвост, с выбившимися непокорными, светлыми прядками, подчеркивающими изысканность и утонченность лица и шеи. Но, присмотревшись, понял, почувствовал, что в ней изменилось, и даже растерялся, обалдев. Она смотрела на него темно-синими, фиалковыми глазами, как смотрят те, кто готов идти в бой и, если понадобится, умереть, – спокойно-осатанело, решительно, когда перестают иметь значение общепринятые правила, пустая мораль, а остается нечто более ценное, единственно ценное в жизни. О господи! Он знал, когда так смотрят, и видел не раз такое выражение глаз на войне, но это были здоровые мужики, и они воевали, а не хрупкие барышни, пришедшие из прошлого среди ночи. Он понял: с ней что-то случилось, какая-то беда, и еще она очень устала – темные круги под глазами, бледное лицо, ввалившиеся щеки, вместе с волной решимости от нее исходили волны беспредельной усталости и чего-то столь непонятного, но, несомненно, вызывавшего априори уважение. Странно, действительно странно! – Проходи, – сдался он, отступая. – Я сейчас. – Она метнулась, куда-то в сторону. «Наверное, что-то оставила на окне», – понял он, радуясь небольшой передышке, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаиваясь. «Я ее выслушаю, вызову такси и отправлю домой», – решил Егор. Вика вошла… держа на руках спящего ребенка, спокойно спросила: – Куда его можно положить? – Идем, – хрипло ответил Егор, устав удивляться, и злиться, и недоумевать, что происходит. Он провел ее в гостевую спальню, указал на большую кровать и вышел из комнаты. Егор прошел в кухню, включил чайник, достал из холодильника какие-то продукты, не задумываясь зачем. Скорее всего, чтобы занять себя каким-нибудь делом. Он резал хлеб и прислушивался к звукам в квартире – вот она вышла из спальни, вернулась в прихожую, наверное, снять верхнюю одежду, легкие, еле слышные шаги стали приближаться к кухне. Она вошла, устало села на диван, стоявший возле стола, и положила рядом рюкзак, который почему-то принесла с собой. Егор, заварив чай на сей раз в заварном чайнике, поставил на стол тарелку с наскоро нарезанными бутербродами, чашки и, наливая ей чай, разбил затянувшуюся тишину и собственное недоумение вопросом: – Когда ты спала последний раз? – Не помню, – равнодушно-устало ответила Вика. – А когда ела? Она не ответила, взяла двумя руками чашку, согревая ладони. Егор сел за стол, отпил чаю и приказал: – Рассказывай! А что валандаться? Пришла же она зачем-то через пять лет! Не чайку же попить в самом деле! Она посмотрела на него в упор долгим изучающим взглядом и без переходов и пауз начала рассказывать. Он, внимательно слушая, встал, закурил, подошел к окну и сел на подоконник. – Ты врач и, конечно, об этом слышал. Скажи мне, это возможно вообще? – спросила Вика. – Да. Есть такой нелегальный бизнес. Но для донорства берут беспризорников, есть родители, которые сами продают детей. Те, кто занимается нелегальным изъятием органов, вряд ли рискнут брать их у детей из нормальных семей. – Ты мне не веришь, – поняла она и даже кивнула утвердительно. – Вика, я понимаю, что ты испугалась за сына, но делать такие выводы на основании подслушанного разговора – это несерьезно! Если бы ты слышала, о чем болтают мои медсестры на перекурах! Это не доказательство и не основание для побега из больницы, а других фактов у тебя нет! – У меня есть факт, что здорового ребенка кладут в больницу и собираются оперировать! – спокойным, ровным тоном ответила она. – Бывает, что болезнь протекает без внешних симптомов. – Даже если она такая тяжелая, что надо срочно оперировать? – Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть твои предположения, я не видел ребенка и его анализы. – А я тебе покажу, – сказала Вика. Она достала из рюкзака и положила на стол Степкину историю болезни. Егор затушил сигарету в пепельнице, вернулся к столу, сел, притянул к себе бумаги и спросил: – Стащила? – Да, мне же нужны факты. Он посмотрел на титульный лист и удивился: заполнен он был не по правилам – без даты рождения, фамилий и имен родителей и даты поступления. Там просто было написано: «Степан Шалый. 3 года» и адрес проживания. «Недолго мучилась старушка… – всплыла у него в уме фраза из садистского детского стишка. – Ладно, проехали!» Он прочитал заключение врача, просмотрел анализы и перевел тяжелый, осуждающий взгляд на Вику, но попридержал себя от резкого высказывания, ограничившись сухой констатацией: – Ты зря сбежала из больницы. Он болен, и у него очень плохие анализы: белок в моче, явный воспалительный процесс, очень плохая кровь! Вика сделала глоток чаю, осторожно, медленно поставила чашку на стол. – Прочитай вслух, что написал этот Вениамин Андреевич, я не смогла разобрать. – «Больной поступил с жалобами на частые позывы к мочеиспусканию и резкие боли, быстрая утомляемость, слабость, температура 37–38 градусов в течение длительного времени, повышенные нижние показатели артериального давления, потеря аппетита и веса, боли в поясничной части». – Егор перевел дыхание и заговорил с ней, как с пациенткой: мягко, но решительно: – Судя по симптомам, тяжелая почечная патология. Ему надо в больницу, Вика! Срочно! – Егор! – глядя прямо ему в глаза, медленно и четко произнося слова, сказала она. – У него нет и не было температуры, в больнице никто не мерил ему давление и не ставил градусник. Он ни на что не жаловался, а когда я спрашивала, говорил, что у него ничего не болит. У Степки нет и никогда не было никакого частого и болезненного мочеиспускания, ничего из того, что здесь написано! Вика поставила рюкзак на колени, порылась и извлекла из кармашка сигареты, закурила, опять полезла в рюкзак, вытащила белый конверт и протянула Егору. – Теперь посмотри эти анализы! Он достал цветные бланки и только тогда перевел взгляд с нее на листки и принялся изучать данные. |