Книга Зона счастья, страница 56 – Любовь Оболенская, Дмитрий Силлов

Он не ответил на мой вопрос.

Ушел от него, как от пули, летящей в сердце.

Не захотел сказать правду, раскрыв свою душу навстречу моей? Или побоялся ранить правдой о том, что живет, придумав себе некое Предназначение помогать тем, кто нуждается в помощи, и что на моем месте могло быть любое другое живое существо? Как понять, кто я для него? И может ли он вообще взглянуть на меня не как на объект для охраны, а как на женщину, надеюсь, еще привлекательную после всего пережитого?

А потом я начала тихо беситься.

Прежде всего – на себя.

Мало тебя били в жизни? Хочешь еще? Нарываешься на новый удар по самолюбию, по придуманным тобой чувствам к человеку, который тебя защитил? Да, в такого сильного и смелого мужчину трудно не влюбиться, но способен ли он вообще на ответную любовь? И не глупо ли испытывать чувства к механической охранной системе, запрограммированной лишь на одну-единственную функцию?

Чувствую, что его спина напряжена. Только ли от того, что приходится вести мотоцикл по непростой лесной дороге? Хочется верить, что он тоже думает обо мне как о женщине, а не как о рюкзаке за спиной, стесняющем движения…

Чувствую, что сейчас заплачу.

Не потому, что влюбилась, нет. Вряд ли это любовь, скорее увлеченность. Иван совершенно не мой тип мужчины, человек из другого мира, в который я никогда не попаду, да и не хочу попадать.

Слезы наворачиваются на глаза от осознания, что в этом мире я никому не нужна. Исчезну, пропаду без вести, и никто не заметит, что на планете стало на одного человека меньше. И Иван, возможно, лишь вздохнет с облегчением. Он человек слова, дал его – и выполнит до конца, это понятно. Но когда данное слово не для кого выполнять, остается лишь размять спину, уставшую нести этот груз, – и заняться поиском нового объекта для спасения.

Усилием воли сдерживаю истерику.

Еще не хватало – рыдать от жалости к самой себе!

Эти слезы из моей прошлой жизни.

В этой их быть не должно.

Настраиваю себя на то, что спина, к которой я вынужденно прижимаюсь, просто необходимая опора. Типа бетонного столба, к которому прислоняешься, чтоб не упасть, когда устала так, что не держат ноги. Столб любить не нужно. Да и странно это, любить временную опору, твердую, холодную и бесчувственную, как и положено бетону.

Когда мы выехали из леса, я уже почти убедила себя в том, что накрутила в голове.

Еще немного, и у меня точно получится относиться к людям как к инструментам.

У Зойки получилось же.

Так чем я хуже?

Спине было тепло.

От тела Вики исходила согревающая энергия. Бывает такое: посмотришь на человека, заглянешь в глаза – и чувствуешь распространяющиеся от него волны доброты – редчайшего артефакта, который очень непросто отыскать в наше время.

Ибо доброта наказуема.

За нее больно бьют, и потом за это избиение приходится еще больнее расплачиваться.

Поэтому люди стремятся избавиться от нее – но, к счастью, не у всех получается. И когда находишь в человеке этот теплый комочек сияния, то удивляешься: неужто такое еще возможно в наше время? И греешься от этого нежного источника света, жадно вбирая в себя его лучи.

Особенно если в тебе самом доброты совсем не осталось…

Я и не нуждался в ней до тех пор, пока не встретил Вику. Чувства, эмоции, переживания замедляют реакцию, расслабляют внимание, притупляют концентрацию. Крайняя степень, апофеоз доброты – влюбленность, когда двое купаются в нежных лучах друг друга, ничего не замечая вокруг.