Книга Королевская кровь-13. Часть 2, страница 50 – Ирина Котова

— Скорее всего, — подтвердил Люк, тоже улыбаясь. — Итак, дети подрастут и что будешь делать?

Она задумалась.

— Хочу все же пойти учиться на хирурга. Не могу без медицины, Люк.

— Это понимают все, кто знает тебя, детка. — Он не решался курить, чтобы не дразнить ее. Но хотелось.

— Дети, медицина и лошади, — проговорила Марина, мечтательно подняв глаза к потолку. — Это все, чего я хочу.

— А как же я? — напомнил он хрипловато.

Она засмеялась.

— Тебя я хочу по умолчанию, Люк.

Он любил ее и за такие поддразнивания тоже.

— А что будешь делать ты? — вернула она вопрос. В массивном кресле, откинувшая голову на синюю спинку, будто сражающаяся с дремой, она выглядела бесконечно уместно. Частью семьи, частью Вейна, частью самого Люка.

Ветер гладил ее белое платье, словно ластился.

— Если я не надену корону? — усмехнулся он.

Она не стала говорить: «Ты не наденешь». Лишь посмотрела пронзительно голубыми глазами, будто была старше него и что-то такое знала, чего не понимал он сам.

— Восстановлю герцогство. Построю тебе ипподром и конную школу. Храм Инлию тоже построю, задолжал, — объяснил он в ответ на ее вопросительный взгляд. — А себе — гоночную трассу. Школу тут, неподалеку. А может, и в замке открою, места тут хватит и на лазарет, и на школу. Не хочу, чтобы дети уезжали в пансион. Дел хватит на ближайшие годы. А там что-нибудь придумаю. Может, как расчистят море, возьму тебя, оставим детей матушке, и поедем на яхте в кругосветное путешествие.

Ее глаза смеялись. Он все привыкал к Марине такой — беззаботной, веселой, легкой. Хотя и помнил, что в любой момент она может сделать больно. За это он ее тоже любил.

Марина тяжело поднялась и подошла к нему, он приобнял ее за плечи — и они вместе смотрели, как догорает над темнеющей водой багровый краешек солнца. Над горизонтом пятнышком нависала черная луна, которая еще не получила международного названия. Поднимались из моря чернильные силуэты разбитых кораблей, прошивали побережье заросшие трещины, и каменные развалины одной из южных башен Вейна лежали справа, уже подернутые мхом.

Замок затихал.

— Рита спросила меня сегодня, как я хочу назвать детей, — тихо сказала Марина. — Я пока не думала, если честно. Мне кажется, увижу и пойму. Или ты сам хочешь назвать?

Люк покачал головой.

— В нашей семье считается, что имя ребенку дает мать. От меня у них и так будет фамилия.

— Хорошая традиция, — одобрила Марина. Задумчиво поцеловала его в плечо. — А в вашей семье это в какой? Дармоншир или Кембритч?

— Дармоншир, — Люк вдруг задумался о том, что давненько не получал известий от отца и не вспоминал о нем. — Да, мама формально ушла в семью Кембритч, главой которой был отец, но дед особо указал в брачном контракте, что я, как первый ребенок, должен был быть наследником герцогского титула после его смерти, и потому меня называла мама. А вот второй ребенок уже получил бы сдвоенный графский титул Кембритч-Мелисент. Собственно Берни его и получит.

— Сложно, — пробормотала Марина. — А как вообще вышло, что твой отец одновременно и инляндский, и рудложский граф? Я знаю, что это распространено в инляндско-блакорийских аристократических фамилиях, а у вас-то как вышло?

— Как обычно это и выходит, — пожал плечами Люк. — Мой достопочтенный пра-пра-какой-то-там-дед граф Кембритч женился на единственной дочери графа Истоцкого, чтобы поправить сильно пошатнувшиеся дела графства. Там мало ресурсов, — объяснил он, — Кембритч находится ближе к северу Инляндии, одно из самых небольших графств: овцы, трава и камни. Наследников мужского пола у Истоцкого не было, даже четвероюродных, и потому он отдал дочь с условием, что старший сын получит титул граф Кембритч, а второй — граф Истоцкий. Ну а через два поколения Истоцкие опять оказались без прямых наследников, и графство отошло к Кембритчам как к ближайшей родне. Собственно, и мой отец-то графом не должен был стать, у него был старший брат, но он жил отшельником, любил собак, и нелепо погиб, когда ему и пятидесяти не было — провалился под лед на зимней рыбалке. На озере у своего же поместья. Собственно, тогда я и получил титул виконт Кембритч. И много дядиных денег — отца он недолюбливал, а я хорошо общался с его собаками, и он любил рассказывать мне про них.