Книга Королевская кровь-13. Часть 1, страница 31 – Ирина Котова

Тоска в груди вновь притухла, сменившись надеждой.

— Может, вы мне пока расскажете своими словами? — попросила она тихо. — Чего можно добиться этим обетом?

— Говорят, чего угодно, — улыбнулся он сдержанно и на мгновение прикрыл глаза, — но, конечно, это не так. Все зависит от важности того, от чего отказываешься, и о силе желаемого, — он потер переносицу, и Алина вспомнила, что Поля в минуты раздумия делала так же. — Все же Его Священство объяснил бы лучше, принцесса, но я скажу то, как понял я. Боги не всесильны и подчиняются правилам, установленными ими самими для равновесия планеты и Триединым для того, чтобы они не теряли берегов и всегда знали, что ответственны за свои поступки. Поэтому не все, далеко не все наши молитвы, помогают. Некоторые остаются без ответа потому, что у человека у самого есть все, чтобы решить ситуацию, какие-то — потому что человек недостоин помощи и творящееся с ним — это наказание. А какие-то потому, что у богов, даже вместе взятых, нет на это сил или есть правило, ограничивающее их. Но человек, взявший на себя аскезу, идя против своей природы и потребностей, словно придает большую силу своей молитве, заставляет богов обратить на нее внимание, вливает силу в бога, позволяющую ему преступить правило. Аскезу принимают как ради исполнения какой-то просьбы, так и во имя получения прощения за прошлые грехи или накопления сил… но она тоже ничего не гарантирует, ваше высочество.

— В-вам не помогла, да? — сказала она печально.

Он покачал головой.

— Я не просил воскресить ту, кого любил, ваше высочество. И не пытался загладить вину за то, что без суда лишил виновников в ее смерти жизни. Мне просто… было невыносимо говорить хоть с кем-то, когда у нее уже не было такой возможности.

Она понимала, что он говорит о маме, но не стала это озвучивать.

— Пообщайтесь с Его Священством, — в третий раз повторил Стрелковский. — Но, простите меня за личную рекомендацию, моя госпожа. Прежде чем бороться с судьбой, ради чего бы вы не интересовались этими практиками, вам нужно самой набраться сил.

«Я наберусь», — пообещала себе Алина.

В кармашке сумки лежала новая записная книжка — какой-то подарочный военный блокнот, найденный для нее на складах бункера. В нем на первом листе был составлен большой список дел, который начинался с пункта:

Проверить в храме, действителен ли еще наш брак.

За прошедшие с возвращения с поверхности часы, разделенные сном без сновидений, она много раз чувствовала подступающую истерику — и каждый раз доставала блокнот, читала то, что написала там, и, если что-то приходило в голову — добавляла пункты. В этом всегда была ее сила. В упорядоченности и систематизации.

— Потом порыдаете, Богуславская, — сказала она себе Максовым голосом, потому что слезы опять подступили к глазам. — Сначала дело. Сначала испробуйте все варианты, потом рыдайте.

Она улыбнулась, закрыла лицо руками и все-таки расплакалась.

За дверью раздались тяжелые шаги, и Алина, не успел гость постучаться, поднялась так быстро, как могла, оттолкнулась от кровати и поспешно доковыляла до двери. И распахнула ее.

— Матвей, — прошептала она, продолжая всхлипывать, улыбаясь и часто моргая, рассматривая его — он не похудел, но как-то словно высох, заматерел, и взгляд стал жестче, и линия губ — но глаза были тревожными, растерянными. Принцесса, шагнув вперед, крепко-крепко обняла его. И не смогла сдержать слез, когда большие ладони бережно и крепко приобняли ее со спины.