Книга Королевская кровь-12. Часть 1, страница 144 – Ирина Котова

Он мотнул головой, с некоторой виной понимая, что только сейчас вспомнил про дракона, неслышно встал и направился к нему.

Мастер спал на животе, подложив руку под голову, и сердце билось ровно и хорошо, и дыхание было дыханием здорового человека. Оно чуть изменилось — Четери за какое-то мгновение почувствовал, что кто-то подошел, вынырнул из сна, осознал, что это Тротт и снова ушел в сон.

Тротт провел руками над его телом — и вновь пришла пора удивляться, потому что не было никакого остаточного воспаления, постшокового состояния. Если бы Тротт своими руками не сращивал вчера подранную на лоскуты спину, он бы сказал, что Чет сейчас практически восстановился — нужно еще немного времени, и о ранах не будет ничего напоминать.

Макс мягко ступил назад — восстановился или нет, а хороший долгий сон дракону, который спал последние дни часа по два, точно не повредит.

Тишина и мерное дыхание спящих звало снова лечь, закрыть глаза, немного отодвинуть реальность, но разум говорил, что ему слишком мало осталось времени, чтобы тратить его на сон, а тело напоминало, что у него есть свои надобности. Что он грязен до невозможности. Что хочет пить.

И жить.

Он посмотрел на принцессу и тронул языком пересохшие губы. Зашарил по поясу в поисках фляги.

Сколько же силы таится в красной крови, если даже здесь, в чужом мире, разбавленная напополам кровью другой стихии, она настолько усилила и его щит, и его способности? Или дело в том, что они женаты? Как было бы интересно изучить этот феномен, понять, как бы сработала она на Туре!

От этой мысли он дернулся, ощущая холодок в сердце. С силой потер глаза пальцами. Понял, что фляга осталась снаружи — там, где они латали Четери.

Сегодня последний день. О чем ты думаешь?

Под глазами принцессы залегли тени и скулы были так резко очерчены — как бывает у постоянно недоедающих людей.

Думай о другом. О другом. О насущном.

Нужно разжечь костер и добыть птицу на бульон. И порыться в припасах тимавеш.

Об этом думай.

Думай о том, как довести ее в целости. О том, сколько же в ней упорства, потому что как она держится — непонятно.

Да, поставить котелок и к реке. Не тратить время на сожаления и страх.

Нужно встретить смерть хотя бы не грязным как свинья.

Он повернулся к двери. Птицы снаружи пели мелодично и нежно — не утренняя пробуждающая песня то была, а тихая колыбельная. Принцесса снова зашевелилась, перевернулась на живот. Крыло соскользнуло на пол, и она едва слышно застонала от боли.

Тротт так же мягко, аккуратно ступая, подошел к ней, присел рядом и повел руками над крылом, убирая остаточное воспаление после ранения, укрепляя потянутые связки и надрывы в мышцах.

Ей бы покоя… да. Один день остался. Один день.

Он потянулся, чтобы погладить черные перья, и едва успел остановить себя. Еще не хватало разбудить.

Пусть спит.

Один день остался.

Если он все сделает правильно, завтра она уже проснется в безопасности.

Около папоротника росли кусты осидши, и Тротт наклонился, сорвал ягоду, другую. Улыбнулся сладко-кислому вкусу. И пошел в соседний дом искать припасы. А затем, когда над костром уже побулькивал хитиновый котелок со свежеощипанной птицей, направился к реке — родник, из которого Макс набирал воду, оказался совсем крошечным: не вымоешься, хватит только напиться.