Книга Королевская кровь-12. Часть 2, страница 169 – Ирина Котова

В ипостаси морской девы Талия всегда была быстрее, текучее и мощнее, чем человеком. Она отбила копье мечом, она метнула навстречу врагу десятки щупалец, растущих у нее из плеч, и из головы, задержала его — силен был враг, ой силен, — впечатала в волну-гору, чтобы вышибить дух, подтянула к себе, чтобы проткнуть мечом.

Из тела твари вдруг выросли сотни острых хитиновых шипов, поранивших ее — и, похоже, впустивших в кровь какой-то яд, потому что мышцы ослабели, а Иппоталия пошатнулась, выпуская врага. Чудовище взлетело в небеса, а царица рухнула в море со спины коня. Тот тревожно заржал — царица же, раскинув руки, пустила в себя океан, чтобы тот почистил кровь, унес яд.

Заревел тревожно Ив-Таласиос, ударил по тени сразу десятком щупалец — но та поднялась высоко в небо, улетев от удара. А затем, срезав одно из щупалец гигантского духа, выставила копье вниз и понеслась к безвольно поднимаемой и опускаемой волнами-горами Талии, самой похожей на поверженную гору.

В шею царицы ткнулась большая морда верного Аргентрила. Она попыталась подняться — ухватилась за его гриву, забралась на спину. Яд постепенно уходил, очень медленно, очень — но она сумела встать на спину верного коня и вместе с ним прыгнуть навстречу тени. Отвести щупальцами копье в сторону, сжать тень-кузнечика в полете огромными руками и рухнуть с ним далеко в океан, туда, где глубина была уже в четыре ее нынешних роста, а стены воды не давали сориентироваться. Противнику, не ей, ей море всегда было любимым союзником.

Там, в зеленоватой рассветной глубине, чувствуя, как вновь проникает в кровь яд, царица Иппоталия вцепилась щупальцами в дно — и прижала соперника животом к скалам и кораллам, надавив на него коленом, заламывая его как гигантского строптивого быка.

Не зря она много лет была чемпионом конных игр.

Тварь была полупрозрачной, но ощущалась абсолютно материальной. И сопротивлялась с такой мощью, что у Иппоталии трещали жилы, а голова шла кругом от яда.

Сломалось одно хитиновое крыло, другое. Захрустела броня, ломаясь под ее руками, в ее удушающем захвате, обнажая розоватую полупрозрачную плоть. Тварь стала дергаться — но Талия все давила и давила, — уж это она умела делать на пределе сил, на чистой воле.

Яд действовал все сильнее и в какой-то момент рука дрогнула. И этого мгновения твари хватило, чтобы высвободить уцелевшую лапу и пробить ею царице грудь.

Иппоталия скрипнула зубами и в последнем рывке сломала чудовище пополам. Оно задергалось в конвульсиях и обмякло — а она скрутила ему башку, поплывшую в волнах, и осела рядом.

Тело сжималось до человеческого, маленького — а вода вокруг из бирюзовой становилась розовой: и из груди шла кровь, и изо рта шла кровь. Сознание плыло. Рядом с огромной тушей твари она ощущала себя как рыбешка перед китом.

С нежностью подхватило ее щупальце Ив-Таласиоса, и она обняла его как младенец материнскую руку. Поток ее крови впитывался в него, усиливая духа. Под рев-плач старейшего полился в нее поток родной энергии.

Но стихия не сложит разодранные легкие, не вынет ребро, проткнувшее сердце. Море наполнялось сиянием и теплом, музыкой волн, и лазурное это сияние звало Иппоталию к себе: раствориться, стать океаном, чтобы затем когда-нибудь вновь вернуться на Туру человеком.