Книга Королевская кровь-12. Часть 2, страница 220 – Ирина Котова

Застонал ветер, заплакал, закричал.

Целитель пошатнулся. Ударил хвостом назад так сокрушительно, что бог-стрекоза улетел далеко в сторону Рудлога. Ударил… и получил в грудь древком копья от второго противника, и стал заваливаться на спину. Удержался, метнул клинок — но кузнечик отбил его, и от удара этого разошлись кругом облака, а Люк почти задохнулся — так вдавило его в лед.

Инлий из последних сил сдернул хвостом вершину горы, бросил в противника — но ответный удар швырнул его на землю. Копье-острог пробило хвост, пришпилив его к горе. В огромных лапах кузнечика появилось второе — и попытавшемуся встать Белому пробили живот — взвился белый туман, и копье, пройдя сквозь божественную плоть, вонзилось во вторую гору.

Ветер тяжело, пульсирующе дышал. Ветер бился в агонии о горы.

Возникло в лапах бога-кузнечика третье копье. И Люк, верещащий от ужаса, понимающий, что никто больше не может врага остановить, что нет рядом никого, кто мог бы даже попытаться помочь отцу, кроме него, Люка, прыгнул на поток урагана и стрелой полетел вверх. Он летел быстро, быстрее, чем когда-либо в жизни, и не думал ни о чем — ни зачем он летит, ни что он может сделать. Он летел так быстро, так спешил — а огромный, чудовищный бог поднимал копье — и затем начал опускать его. Белый дергался, пытаясь освободиться, вытащить прибившее его к камню оружие — но не выходило у него ничего. И помощи не было.

Люк, взлетев высоко, высоко-высоко, глядя на бой, на гигантскую башку кузнечика с антеннами, на распластавшегося внизу Инлия, который рвал из себя копье, когда третье опускалось уже ему в грудь, выдохнул и понесся к огромному богу. И на всем лету врезался крошечной мошкой в гигантский фасеточный глаз — а затем, когда бог отшатнулся, рванул выше и вцепился пастью в усик-антенну, сжав клюв изо всех сил и, кажется, перекусив стиснутое.

Раздался рев. Рука с копьем дернулась выше, стряхивая Люка с антенны, и он, оглушенный, смятый ударом, полетел вниз, на ледяные склоны. И успел увидеть, как вновь понеслись шесть острий вниз, к груди Инлия.

* * *

Четери глядел на бой Вечного воина и его великого и ужасающего противника, и скалился под косым ливнем, и рвался туда — в сражение, в битву! Дать бы извечному Наставнику передышку, чтобы он отдохнул с другим противником и посмотрел на Нерву со стороны, помочь бы ему!

Он, маленький, жалкий, бессильный, стоял на краю склона, не видя уже больше ничего — и он же находился мысленно рядом с Красным, который уже был почти у границ Тафии. Еще два, три шага — и ступит Воин на город, и отвлечется, и даст Нерве мгновение до удара!

Но кому молиться? Кого просить о помощи? О такой помощи? Когда боги и так все в бою — отвлекать их? И какую плату за это предложить?

Красный ступил на дома Тафии и едва заметно напрягся, дрогнул, отвлекся. И тут же на него обрушился страшный удар сразу двух клинков, заставляя шагнуть еще назад — отбил его Воин-огонь, попытался уйти в сторону — и не смог, потому что Нерва, бросив сдерживаться, вновь начал давить его к городу.

Бог-паук ускорялся, а Красному приходилось замедляться, Нерва наносил удар за ударом, заставляющими землю содрогаться — а Красный защищался и крутился на месте. И вот пропустил он один удар, второй, и от третьего уклонился еле-еле, и рев ярости раздался над Песками — ярости от того, что подставился, что не просчитал.