Книга Рапунцель в волчьей стае, страница 153 – Любовь Черникова, Мира Ли

Не прощаясь, собеседник сбросил звонок.

Слушая короткие гудки в трубке, я пыталась осмыслить сказанное, а в груди больно жгло. Когда первый шок прошел, я прошипела:

— Какая тварь! Какая же ты тварь! Ненавижу!

Хотелось визжать и что-нибудь разбить, но вместо этого я набрала номер, с которого звонила мама, надеясь, что смогу извиниться перед ней за резкие слова. Пообещать, что сделаю все, чтобы ее вытащить, но автоматический голос неумолимо утверждал, что такого номера попросту не существует…

Ноги подкосились от слабости, и я плюхнулась на кровать. Запустив пальцы в волосы, больно потянула, рыча от безысходности.

— Что же делать?! Что же мне теперь делать?

Какой-то час назад, сидя за столом рядом с сильными и уверенными Сибирскими, я полагала, что теперь-то я наконец в безопасности. Что они вот-вот решат все мои проблемы. Что наконец приедет мама, и мы сначала поругаемся немножко, а затем помиримся и вместе посмеемся надо всем, что произошло, а потом вместе отметим новый год…

Но моя мама находилась в руках чудовища, которое по ошибке называлось моим отцом! И ему нужна я. Только я! Он не перед чем не остановится, чтобы добиться своего!

В комнате стало неимоверно душно. Я бросилась к окну и попыталась его открыть, но ручек на рамах не обнаружилось.

Черт! Похоже, я в клетке!

Ударив ладонями по стеклу, я бросилась к двери, почти уверенная, что и она тоже заперта. Но дверь легко поддалась, выпуская меня в коридор. И за ней не оказалось никакой охраны. Похоже, зря я так переволновалась. Никто и не думал меня запирать.

Я прикрыла веки и выдохнула, а затем направилась вниз, чтобы напиться воды и немного прийти в себя. Шла на цыпочках, стараясь никого не потревожить. Наверняка у оборотней чувствительный слух.

В коридорах царил полумрак. Горели ночники у лестницы и в холле, да путеводной звездой манила подсветка из кухни, обозначая мою цель. Но стоило подойти ближе, как до меня донеслись приглушенные мужские голоса:

— Сава, все хотел спросить, ты тоже почувствовал «это».

— Ты про манящий запах нимфы Рапунцель?

— Нет, про потные ноги дяди Глеба. Конечно же, я про нее!

— Шутишь? Это невозможно не почувствовать! — тут же ответил Сава. — Меня в пубертат так не плющило, как рядом с ней!

Я остановилась в нерешительности и тихонько отступила к стене, надеясь, что меня еще не заметили. Наверное, стоило развернуться и уйти, но я вся превратилась в слух. Слишком уж интересной оказалась тема, которую они обсуждали.

— Но только дело здесь точно не в запахе. Что действительно пугает, это ощущения. Кажется, во мне все бурлит, стоит лишь посмотреть на нее, — продолжил Ник. — Очень странные желания возникают...

Судя по интонациям, он был недоволен и озадачен одновременно.

— Ага. Пока сидели за столом, я едва сдержался, чтобы не наброситься на Веру. Притом не ясно, что именно я хотел сделать: загрызть или поиметь? Поскорее бы уже Яр поставил ей метку. Может, тогда станет легче?

Метку?! Эрик Бергман строго-настрого запретил мне всякие метки, что бы это ни значило.

Задумавшись, я пошатнулась и для равновесия оперлась плечом о стену. Мужчины тут же замолчали и насторожились. Я перестала дышать, чувствуя, как кровь колотится в висках.

— Надо быть внимательнее и собраннее, — через какое-то время серьезно сказал Никодим. — Конфликты в семье недопустимы.