Книга Рапунцель в волчьей стае, страница 32 – Любовь Черникова, Мира Ли

— Чер-р-рт! — прорычал я в потолок и стиснул руками виски. — Это какой-то морок! Не хочу! Как избавиться?

Вернувшись в ванну, нырнул под ледяной душ. Чем дольше стоял под секущими струями воды, тем легче становилось. Мысли угомонились, и заодно появилось желание поговорить с умным волком — с самим собой.

— Предположим, она и правда моя истинная. Хотя почему предположим? Вряд ли это что-то другое. Ладно. Она — моя истинная. Но чего я так завелся? Рано или поздно такое случается. Не всегда и не со всеми, но чему быть, того не миновать. Значит, и танцевать надо от этого.

Стоило смириться с мыслью, что у меня появилась истинная пара, и стало еще немного полегче. Теперь нужно было вспомнить все, во что до этого я особенно и не вникал, хоть и слышал сто раз от отца, и от дяди, и от других волков клана.

— То, что меня так к ней тянет, это нормально.

Чем больше времени мы будем проводить вместе, тем будет легче. Особенно поначалу важно быть рядом. Было бы проще, если бы моя истинная оказалась волчицей. Тогда все решилось бы моментально.

— Вот только Златовласка — не волчица.

Что-то подсказывало, что эта девушка понятия не имеет о существовании Тайного Мира и о таких, как я. Потому я не могу просто взять и поставить ей метку. Она испугается так, что в жизни меня к себе не подпустит и переедет в другой город, а я тихо сдохну от одиночества или совершу преступление. Действовать нужно по-другому — по-человечески.

— И это не страшно. Моя мама тоже человек, но они с отцом очень счастливы.

В комнату вошла Рада. Тихонько стукнула дважды и скользнула внутрь. Прошла бесшумно на цыпочках и расположилась с ногами в компьютерном кресле, терпеливо дожидаясь меня.

Я обернул полотенце вокруг бедер и вышел.

— Можно? — запоздало поинтересовалась сестренка.

— Тебе всегда можно.

Улыбнувшись ей, я достал из шкафа футболку и треники и снова скрылся в ванной.

— Не понимаю, что ты в них находишь? — донесся голос сестры.

— Ты о чем?

— Об играх. Это пустая трата времени, как по мне.

— Представляешь, когда я играю, чувствую себя почти человеком. — Длинные ресницы сестренки удивленно запорхали, и я пояснил: — Например, когда там темно, я действительно ничего не вижу. В реальности такое почти невозможно.

Радомила ничего не ответила, только помотала головой. Подвигала туда-сюда мышку, держа двумя пальцами и задала новый вопрос:

— А почему ты играешь за девочку?

— Потому что любоваться женской попкой на экране куда приятнее, чем мужским задом.

— М-м… — понятливо протянула сестра и повернулась ко мне полностью. — Яр, еще раз спасибо. Иногда мне кажется, что только ты один меня понимаешь.

Я быстро заправил постель и уселся напротив.

— Забей! Сама знаешь, наши родственнички любят пошуметь, но быстро отходят. Косяк за тобой и правда нехилый, но ты ведь даже не подозревала об истинном положении вещей. Но есть и плюсы: никто не пострадал, а значит, и переживать не о чем.

Рада немного посидела, размышляя, и ее глаза вдруг заблестели от влаги.

— Яр, я впервые сегодня дышала! Даже почти поверила, что я не единственная и оберегаемая дочь семьи Сибирских, а самая обычная студентка! Смешно, наверное? И странно... Но мне, порой, так не хватает этой самой свободы…

Радомиле и правда приходилось туго. За мной и братьями никогда не таскалась охрана, а она всю жизнь словно под конвоем. Разве что только дома никто не ходит по пятам. Я б уже повесился. А все, потому что она девчонка и даже не волчица. Жаль, ей не передались волчьи гены отца.