Книга Рапунцель в волчьей стае, страница 6 – Любовь Черникова, Мира Ли

Двери лифта распахнулись. Обычно я проходила это расстояние, уткнувшись в мобильник, но сейчас опасливо выглянула и лишь потом пересекла широкое фойе. Быстро приложила большой палец к биометрическому замку и, оказавшись наконец в квартире, шумно выдохнула.

Первое мамино указание — выполнено!

Приветственно мяукая, ко мне вышел наш кот Сэм. Я скинула кеды и подхватила четыре килограмма рыжей нежности на руки:

— Проголодался, бандит? Сейчас я что-нибудь придумаю.

Закинув кота на плечо, включила телевизор и полезла в холодильник за кормом.

Пока котейка аппетитно чавкал паштетом, громко мурлыча и иногда забавно потряхивая головой, я плюхнулась на диван и привычно заглянула в телефон, параллельно слушая сводку новостей. Соцсети уже пестрели фотками наших ребят из парка. Компания сегодня собралась что надо! Не хватало только меня. Эх…

Нетерпеливое треньканье дверного звонка отвлекло от изучения ленты. Вздрогнув, я вжала голову в плечи, а трель не прекращалась, будто кто-то вознамерился вдавить кнопку в стену!

Вспомнив, что мама просила вести себя тише мыши, я схватила со стола пульт и, выключив бормочущий телек, сделала несколько шагов по направлению к двери.

Тем временем за ней послышалась какая-то возня, а затем — удар!

Не знаю зачем, но я бросилась к стене в гостиной и опустилась на пол, осторожно выглядывая в коридор, словно снаружи меня могли как-то увидеть.

Вообще-то, простая команда умному дому, и центральное полотно двери станет прозрачным изнутри, открывая обзор. Несколько долгих мгновений страх во мне боролся с любопытством, но я так и не нашла в себе моральных сил произнести команду.

Подошел Сэм и, коротко мяукнув, потерся о мою коленку. Он даже бросил любимое лакомство, чтобы посмотреть на рассевшуюся на полу хозяйку.

В дверь снова принялись колотить, да так, что пошло эхо по подъезду. А потом стук резко оборвался, и повисла гнетущая тишина, которую нарушило утробное ворчание кота.

Зрачки Сэма расширились, уши тревожно подрагивали — он прислушивался к чему-то снаружи. Крадучись кот двинулся в прихожую, но сделав несколько шагов, резко остановился и зашипел, выгнув спину. При этом он распушился так сильно, что стал больше втрое. Такой реакции я не видела даже когда к нам в квартиру забежала соседская овчарка.

Отчего-то это испугало меня куда больше, чем все остальное. Я схватила телефон и набрала сто двенадцать, но нажать кнопку вызова так и не решилась.

Что я им скажу? В дверь стучат, и нам с котом это не нравится, приезжайте и арестуйте этих людей? Идиотизм!

К тому же в маминых указаниях ничего про полицию не было.

Отложив телефон, притянула колени к себе и несколько раз легонько стукнулась затылком об стену бормоча:

— Во что же ты такое вляпалась, мамочка?

Через несколько минут за дверью стало окончательно тихо. Выждав еще какое-то время, я все-таки скомандовала системе показать мне подъезд.

На лестничной клетке было пусто, и я рискнула на цыпочках пробраться к домофону. Может, увижу, кто выходит из улицу? Но и на вспыхнувшем экране никого подозрительного не обнаружилось. Лишь две мамочки с колясками мирно разговаривали, перекрывая большую часть обзора.

Сэм перестал рычать и топорщить усы. Сидя посреди гостиной, он как ни в чем не бывало вылизывал лапу.

Стараясь не шуметь, я закрыла все замки на входной двери и прошлась по квартире, проверяя окна. У нас, конечно, девятый этаж, но раз мама сказала их закрыть, стоило это сделать. В моей комнате и маминой спальне работали кондиционеры, а вот в ее домашнем кабинете створки были распахнуты настежь, и легкий ветерок шелестел плашками жалюзи. Дрожащими руками я захлопнула фрамугу и повернула ручку.