Книга Рапунцель в волчьей стае, страница 67 – Любовь Черникова, Мира Ли

Его обаяние на меня не подействовало, зато я окончательно убедилась в том, что он самовлюбленный придурок,

— А-а-а-а! Точно! Гэндальф! Вот и познакомились.

— Мы с Лизой поссорились, и я хотел бы…

— Сожалею, Геннадий, но Лизы дома нет и еще долго не будет, — перебила его я, в свою очередь, всем своим видом демонстрируя, что ему пора.

— А где она? — с недоумением поинтересовался Гена. — Лиза любит подольше поспать в выходной. Можно, я посмотрю в комнате? — Гена указал глазами на дверь спальни, где скрывался Ярослав.

Еще не хватало! Я заступила ему путь.

— Ее там нет. Она у своего парня ночует, — заявила я мстительно.

У Лизкиного горе-бывшего аж глаза из орбит полезли.

— В смысле? Это у какого такого еще парня?

Он рассерженно тряхнул букетом, и на пол упало несколько нежных лепестков.

— Люди сходятся и расходятся, а жизнь продолжается… — изрекла я философски.

А сама едва не притопывала, кожей чувствуя, как утекает время.

— Чего-о-о? Кто этот смертник? Урою! — выдал Гэндальф, мигом растеряв весь свой лоск.

Подумав, что большого вреда не будет, если я использую придуманную нами вчера легенду, картинно вздохнула и заметила:

— Это вряд ли! Ты Саву Сибирского видел? Там такая гора мускулов!

Для пущего эффекта я окинула Гэндальфа скептическим взглядом, чтобы понял — сравнение не в его пользу.

— Что? Хочешь сказать, Лизка с Сибирским встречается? Да где он, а где она?

Гэндальф расхохотался мелким неприятным смехом, отчего пионы затряслись, уронив еще несколько лепестков.

Издевается над моей сестрой?! Вот же первосортная скотина!

Я злобно сузила глаза, натянув маску столичной стервы, и подтвердила гаденько:

— Ага. С Савелием. Он такой красавчик!

Дебильный смех Лизкиного ухажера потихоньку сошел на нет, лицо вытянулось и стало жестоким.

— Врешь! — прошипел самопровозглашенный «волшебник».

Я только закатила глаза. Мол, хочешь верь, хочешь нет.

Повисла давящая тишина. Слышно было, как тикают часы на кухне. Надеюсь, тетя Света прямо сейчас не входит в подъезд. Мне ужасно не хотелось объяснять ей, кто есть кто, и зачем они все собрались в ее квартире.

Гэндальф подумал секунд двадцать, а затем оценивающе посмотрел на меня:

— Ясно. А ты кто такая?

— Своевременный вопрос! — фыркнула я и представилась: — Вера. Лизина двоюродная сестра из Москвы.

Надеюсь, Гена тоже москвичей не жалует, как и некоторые мои одногруппники.

Смяв несколько цветочных бутонов, я дотянулась до входной двери и толкнула створку, решив быть стервой до конца.

— До свидания, Гена!

Гэндальф уходить не торопился. Двусмысленно улыбнувшись, он снова потянул дверь на себя.

— А ты дерзкая, москвичка… Пульс учащается.

Последняя фраза была сказана таким особенным тоном, что меня аж передернуло. Он что, флиртует?

— Чего?! — протянула я, обалдев от скорости, с которой этот «волшебник» переобулся.

— Господи! Где вас с сестрой только воспитывали? — проворчал тот и пояснил с таким видом, словно сделал мне величайшее одолжение: — Вообще-то, это был комплимент, детка. Могла бы и поблагодарить.

О, боже! Нет слов! Скажу Лизе, чтобы даже не думала с этим идиотом мириться.

От Геннадия резко пахло парфюмом и вчерашним перегаром. Похоже, он весело провел прошлую пятницу. Я боялась, что этот запах еще долго не выветрится, и тетя заметит. Надо бы его побыстрее выпроводить.