Книга Наше единственное лето, страница 50 – Мира Ли

— Таня, кого мы делим-то? Сашу что ли?!

— Ну хватит уже! — она явно начинала сердиться. — Я о Дане говорю.

Тут я подавилась второй раз и кашляла так долго, что Тане пришлось постучать меня по спине.

— Ты тоже считаешь, что я ему нравлюсь? — не смогла сдержать полуистерический смешок я.

— Не считаю, а уверена! — сказала она так громко, что официант повернулся в нашу сторону. — Этого только слепой не замечает! А вот какие у тебя планы на него я не понимаю и от этого нервничаю. Вчера я именно из-за этого и не сдержалась. Захотелось, чтобы он уже понял, что ты с другим и на меня посмотрел! — Таня все-таки заплакала, отчего мне вдруг стало стыдно.

— Тань, не надо… — я взяла ее за руку, но она убрала ее. — Нас с Шустовым связывает только многолетняя вражда и ненависть, — сказала я и тут же почувствовала, что вру своей лучшей подруге. От этого стало неприятно, но весь наш сегодняшний разговор был неприятным с самого начала.

— Точно? — Таня, вытирая слезы, с надеждой посмотрела на меня.

Я незаметно выдохнула и как можно более уверенно произнесла:

— Абсолютно. Если помнишь, то я с Сашей недавно начала встречаться, — и улыбнулась, как можно более счастливо, хотя на душе кошки скребли.

Таня постепенно успокаивалась и уже начала весело щебетать о том, как закончился вчерашний вечер в клубе, я же хотела лишь одного — встать и прямо сейчас уйти. Но вместо этого я нацепила заинтересованное лицо, кивала, улыбалась и поддакивала. И даже радостно выдавила из себя: «Вот видишь!» после рассказа о том, что Даня отвез ее до дома, они долго болтали, сидя в его машине, а в конце поцеловались…

За всем этим театром мне было больно. Почему-то я вспомнила недавнюю колкость от Шустова: о том, что все мною пользуются, а я позволяю им это. Прямо сейчас я осознала, насколько он прав. Я не смогла сказать своей подруге о том, что чувствую я, уступила ей, сдалась перед ее слезами, спряталась, струсила…

Минут через двадцать, с трудом дождавшись подходящего момента, я попросила счет и, сославшись на домашние дела, простилась с Таней. Она выглядела счастливой и от этого мне становилось еще поганей: я отлично ее обманула, но вместе с этим я обманула и себя!

Выскочив на улицу, я быстрым шагом пошла к автобусной остановке, а когда кофейня скрылась из виду, побежала что есть мочи.

Мне хотелось, чтобы мысли успокоились, чтобы снова все стало простым и понятным, чтобы Таня выбрала кого-то другого, а не Его, чтобы мне не нужно было выбирать между ними…

Не знаю, сколько я бежала. Мои легкие перестали справляться, каждый вдох — как ожог, мышцы гудели, голова кружилась, все плыло перед глазами. Я опустилась на бордюр и, обхватив голову, заплакала.

Ну, какая же я все-таки дура! Обманывать всех кругом, строить из себя недотрогу, делать вид, что вижу всех насквозь, и все понимаю, кидаться обещаниями, которые не смогу выполнить, не замечать свои настоящие чувства и отталкивать людей из-за гордыни и страха показаться слабой и перед тем, что подумают другие… — вот она я! Так я защищаюсь от того, чего боюсь. Но, получается, что так я прячусь от самой жизни!

Глава 20

Вернувшись домой, я заперлась в своей комнате и провалялась, глядя в потолок до самого ужина.

Папа задерживался на работе, мама ушла на день рождения подруги, поэтому за столом собрались я, Дима и бабушка.