Онлайн книга «Наше единственное лето: второй шанс»
|
Он пытался говорить расслабленно, но дергающаяся под столом нога говорила о том, что он волнуется. — О чем-нибудь другом? — мама слишком резко отложила свою вилку, отчего та громко звякнула о край тарелки. — Твоя сестра неизвестно где провела ночь с твоим другом. И есть у меня предположение, что без твоего участия эти горе-отношения не обошлись! — Отчего же это «горе-отношения»? — негромко, но твердо спросил Дима. — Они нравятся друг другу… — Можно догадаться, как напичканным тестостероном парням нравятся молоденькие девочки… — негромко, но жестко сказал папа. — Пап, у них другое… — Дима сжал кулаки и уверенно смотрел на отца. — Даньке Элька семь лет уже нравится. Но он даже близко к ней не подходил, вот только сейчас… — Хватит, Дима, — папа тоже отложил столовые приборы и посмотрел на меня: — Через три дня ты уезжаешь поступать в Москву. Это и должно занимать все твои мысли, а не гуляния по ночам со взрослыми мальчиками. — И ты, Володя, остановись, — вмешалась в разговор бабушка. — Вы с Надей оба не совсем правы. Я думаю, что Элечка прекрасно понимает, насколько важно хорошо подготовиться и успешно сдать экзамены. Но сердцу не прикажешь… — Мама, вот только не нужно здесь этой романтики! — возмутился папа. — Если вы уже забыли, то напомню, что ваша дочь уже совершеннолетняя, — продолжала бабушка. — Пора бы доверять ей побольше, а не делать выводы, глядя на других. В кухне повисла тишина. Я и сама не поняла, откуда во мне взялась эта смелость, но я сказала: — Простите меня за то, что ушла вчера без спросу. Так получилось… И — да, мама, — между нами «что-то происходит». Даня очень нравится мне… Мама прикрыла ладонью глаза, папа отвернулся и смотрел в окно. Их молчание длилось так долго, что я трижды успела пожалеть о сказанном. — Допустим, что мы преувеличиваем и делаем выводы, глядя на других, — наконец сказал папа, — но я очень тебя прошу, Эля, пока ты живешь с нами, не уходи из дома без спросу и возвращайся не позднее полуночи… — Ну, пааап, — я чуть не подпрыгнула на стуле. — Полночь? Да в это время все только гулять выходят… — Тогда не позже часу! — Такой комендантский час для шестнадцатилетних вводят! — возмутился Дима. — А вы, молодой человек, — папа ткнул в Диму пальцем, — головой отвечаете за младшую сестру. Если твой друг хоть пальцем ее тронет… — Пап, — возмутился Димка, — мы в двадцать первом веке живем. Еноту понятно, что он ее уже пальцем тронул… Раздался сильный грохот — это папа ударил кулаком по столу, так, что все тарелки на нем звякнули. — Хорошо, я буду за ней присматривать, — потупив голову, согласился Дима. — Именно это я и хотел услышать. Я надеюсь, что ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать: в первую очередь ты старший брат, а потом уже друг. Обоим дома быть не позже двух часов ночи! — папа встал, громко отставив стул, и ушел в свою комнату. Мама собрала тарелки, поставила их в раковину и, тяжело вздохнув, проследовала за ним. Только тогда мы с Димкой наконец-то переглянулись, и он подмигнул мне, что на нашем языке означало: все путем, прорвемся! — Ну что, революционеры мои, чай пить будем? — с улыбкой сказала бабушка, расставляя на столе чашки. — Конечно будем! — с энтузиазмом согласились мы. |