Онлайн книга «Наше единственное лето: второй шанс»
|
Но поступить иначе я не мог. Когда парни нас растащили, Эли уже не было. Я боялся смотреть ей в глаза, боялся, что она снова начнет плакать или уйдет… Пока ждал ее у дома, думал, что это конец. И ругал себя. Почему люди позволяют себе вмешиваться в чужую жизнь? Они делают громкие замечания: мол, я знаю, как все будет… Они говорят так уверенно, что такие вот девочки, типа моей Эли, верят им с полуслова… Потапов переступил черту, решив, что знает что-то о нас… Ее долго не было не потому, что она сердилась, а потому, что искала меня. Идиот! Я чуть не расплакался, когда увидел ее, бегущую ко мне. А она плакала. И жалела меня, словно я не взрослый парень, а мальчик пятилетний. Я не привык к такому. Когда-то давно в детстве мама так делала, а потом — некому было. И все же, когда моя Элька жалеет меня — это чертовски мило. Она позвала меня в свою комнату, и я смог впервые спокойно ее рассмотреть. Там хорошо. И Эля там совсем другая: такая домашняя, теплая. Сегодня мы впервые спали вместе. Просто спали. Но если эта глупышка совершенно спокойно уткнулась мне своим носиком в плечо и уснула, то я с ума сходил от ее близости и невозможности прикоснуться. И все же — я не променял бы эту ночь ни на одну другую.
(…) За один день «пережил» два серьезных разговора: с папой Эли и с Димой. Напрягся, конечно, не по-детски, хотя внешне старался не подавать виду. Они переживают за Эльку, я все понимаю… Сказал правду: что люблю ее, что намерения у меня серьезные, что хочу быть с ней и планирую переехать в Москву. Мне никто не угрожал, только просили… о честности и искренности по отношению к ней. Но я и не могу по-другому. Я только с ней могу расслабиться, и быть собой. С Элей мне комфортно, как никогда и ни с кем не было. Не только физически, но и морально. Словно, когда она рядом, мои фобии остаются за дверью. Я столько лет живу внутри этого всего, а способ убежать оказался так близко… Потерять Элю — значит снова оказаться в аду одиночества и непонимания. Поздно. Я уже без нее не смогу. Позвал малую в гости, и мы столкнулись с отцом и мачехой. Вот чего я меньше всего хотел — это знакомить Элю с ними. И был прав. Они оба показали себя «во всей красе», наговорив ей кучу гадостей. Малая меня снова удивила, заткнув отца, который начал свое мнение высказывать. Храбрая моя девочка… Это она из-за меня так завелась, не зная, что с отцом бесполезно о чем-то спорить. И все же — было чертовски приятно. Меня впервые кто-то защищал. Так искренно, так наивно.
(…) Элька уехала… Прошло всего несколько часов, а я не могу найти себе места. Время почти остановилось, мысли — как мухи в киселе. Сегодня на перроне она стояла как маленький брошенный котенок: испуганная и беззащитная… Так хотелось сгрести ее в охапку и забрать все печали. И эти ее слезы… Не могу их видеть, словно горю заживо. Даже боюсь представить, как малая переживает… Еще вчера мы целый день были вместе, ездили пускать змея, смотрели, обнявшись, на небо. Мне хотелось провести с ней каждую минуту так, чтобы мы оба запомнили этот день надолго.
(…) Я никогда и ни по кому не скучал так сильно. Мне даже показалось сначала, что я заболел. Вечером сходил в магазин, там встретил Элиного отца. Видимо, я совсем зомбячно выгляжу, потому что он, сжалившись, угостил меня кофе и рассказал, что у малой все в порядке, и что она, когда звонит, передает мне приветы. |