Книга Ведьма и предубеждения. Темная Владычица, страница 41 – Джулия Принц

– Я… я не могла иначе… мне нет прощения. Я… действительно пре…предала тебя… – на этом моменте я залилась слезами ещё сильнее и робко прикоснулась к щеке мужчины, посмотрела на него, – как ты красив…

– О, Гвенилоппа…

Тут он не сдержался и поцеловал меня. Поцелуй был лёгким и нежным.

Едва он прервался, я спрятала лицо на его широкой груди, моё тело содрогалось от несдерживаемых рыданий у него в объятиях.

Очень сложно заняться любовью с рыдающей женщиной, которая только что почти призналась тебе. Тут срабатывают другие инстинкты, хочется её жалеть и оберегать.

– О, Асад! Ты должен мне всё рассказать… – выдала я, наплакавшись.

– Я? – опешил он от неожиданного заявления.

– Обязательно! – я возбуждённо вскочила, вырвавшись из объятий, – тогда я смогу быть на твоей стороне! Смогу помочь тебе, как настоящая жена! Смогу по-настоящему заслужить твоё прощение и любовь!

Чудное это сочетание – чары ведьмы и слезы любимой, мало кто устоит и сохранит разумность мышления.

– Но что ты хочешь знать?

– Всё! Я всё хочу знать о тебе, любимый! Чего ты хочешь, о чём мечтаешь? Мне всё очень важно. Ведь всё это ты и твои стремления!

– Чего я хочу? Я хочу тебя, хочу, чтобы ты навечно принадлежала мне.

– Но, Асад, – я обняла его, повиснув на шее, – я уже твоя. Навечно. Я больше никуда не уйду от тебя, даже если ты прогонишь меня. Я согласна быть самой последней служанкой, только чтобы видеть тебя, я согласна быть твоей наложницей, чтобы ощущать твое дыхание на своем теле, я хочу быть твоей женой, чтобы помочь тебе стать самым великим хасом в истории. Если ты захочешь завоевать весь мир, я буду рядом с тобой.

Что нужно, чтобы околдовать мужчину? Магия? Вовсе нет, надо дать ему то, что он хочет. А любой мужчина хочет, чтобы его хвалили, хочет, чтобы им восхищались и хочет, чтобы перед ним преклонялись (последнее, правда, не любой, но скажем так – многие). И если честно, это касается не только мужчин, все жаждут внимания и восхищения. Просто каждый выражает это по-разному. Даже тот, кто прячется в глуши и одиночестве, жаждет восхищения, просто он очень боится, что ему в них откажут.

Растаял и Асад Латифа.

– Что ты хочешь знать? – он усадил меня себе на колени и принялся играть моими распущенными волосами, которые в приглушённом свете жаровен приобрели золотистый оттенок.

– Как ты жил? Чего ты хотел добиться, и чего хочешь сейчас?

– Разлука пошла тебе на пользу, женщина, – усмехнулся нердан.

– Не шути так, – нахмурилась я, но тут же расслабилась, явно млея от его лёгких касаний.

– Я хочу завоевать наш мир. – он сказал и замер, я промолчала, – это не пугает тебя?

– Почему меня должно пугать то, что хочет достойный? – моё удивление было столь очевидно, что Асад радостно рассмеялся. (Первый раз вижу, чтобы он смеялся, странное зрелище).

– Есть те, кто помогают мне. Они объяснили, что я наследник великой крови.

– Ты же племянник императора Светлой Империи, – кивнула я.

– Не только – это лишь малая часть моего наследия.

Я приподнялась, оперлась руками о его грудь, и восторженно глядя в глаза попросила:

– Расскажешь?

О своих великих планах все любят говорить, особенно кому-то безобидному и восхищённому (это не считая случая, когда злодей объясняет жертве свои задумки).

Асад Латифа покровительственно улыбнулся, и вновь притянул меня к себе.