Книга Ведьма и темный инквизитор, страница 46 – Джулия Принц

Неудовлетворённое желание и жгучая ревность вновь вспыхнули в нём с новой силой, уничтожив последние остатки полигона испытаний. Все: и арена, и обелиски, и даже скамьи зрителей стёрты с лица земли. И только его злость и неудовлетворённость продолжали бурлить в нём. Почему он ревнует это распущенную женщину? Почему ему так хочется пойти и набить самодовольную морду Арунделу?

Ну хотя бы одно своё желание он сможет осуществить.

Наутро в академии было оживлённо. Студенты обсуждали руины, в которые превратился полигон испытаний. По слухам, группа третьего курса, что пришла туда на занятия, обнаружила, что полигона… нет.

Вчера вечером ещё был, а сегодня утром уже нет его. Остались только едва дымящиеся руины. По словам очевидцев, создавалось впечатление, что по нему пронёсся магический ураган. Локальный такой ураган, который разнёс только полигон испытаний.

Были разные предположения: кто-то утверждал, что, возможно, это студенты пятого курса ночью тренировались, кто-то выдвинул версию, что у одного из студентов проснулась сила невиданная и он её испытывал. (Тут многие мечтательно вздыхали, как бы намекая, что всё и для них возможно в этом мире).

Одна студентка, с расширившимися от сладкого ужаса зрачками, клялась, что видела ночью тёмного дракона, опустившегося на академию. Парень, напротив неё, говорил, что это она спросонья не поняла, и это был зверь молний, сбежавший из подземелья чудовищ.

И только я знала, что это был гнев Тёмного инквизитора. Гнев на меня.

И что мне-то делать? К утру вернулся Чер. Немного виноватый, что оставил меня, но непреклонный в свой правоте. Он и рассказал, прижимая уши, как бесновался на полигоне Верлицкий. Бедняга думал, что из-за него. Но пришлось разочаровать моего котейку, рассказав правду о последних событиях.

– Тогда заканчивай свои дела с ректором, оживляй княжну и валим отсюда!

В принципе, нормальный план. С местью Тёмному инквизитору не вышло, по крайней мере так, как я хотела. Так что да. Надо заканчивать и уезжать из академии.

Я встала из-за стола в столовой, где слушала все студенческие сплетни. За те пару дней, что я пробыла в этих стенах знаний, даже похудела: еда не то, чтобы не вкусная, но я так была озабочена всеми событиями и, чего уж скрывать, Верлицким, что даже не чувствовала её вкуса. А когда вкуса у еды нет, то и есть не хочется. Срочно нужно на реабилитацию куда-нибудь на море, где множество местных деликатесов подают.

– Эй, цыплёночек! – ко мне двигался развязной походкой Николас Айндервуд. Вот только на эти юношеские флирты сегодня утром у меня терпения не было. И я, не останавливаясь, прошла мимо.

– Эй! – возмутилась будущая светлость.

Вот как с такими отвратительными манерами это дарование в обществе собирается укрепиться? Высший свет, это вам не студенты, подобное даже от герцога не потерпят.

Я развернулась:

– Ваши манеры, Николас, оставляют желать лучшего, – и, подкрепив своё высказывание словом заветным, вышла из столовой.

А будущий герцог беззвучно продолжил открывать рот.

Когда у ведьмы плохое настроение, лучше к ней не подходить близко. Лучше вообще спрятаться. Я сделала знак, и юноша просто завяз на месте.

Несправедливо? Да. Но и я была злая. Злая на Верлицкого, на эту влюблённую парочку, что не смогла справиться со своими чувствами, на ректора, что оставил подарочек в моей комнате и явно специально дразнил Тёмного инквизитора. И на себя, что влезла во всё это.