Книга Второй шанс для истинной, страница 18 – Марианна Красовская

Лоренцо спал плохо. Нянек у нас не было: я не позволяла никому прикасаться к сыну, ревновала его ко всем, кроме мужа. Я брала малыша в свою постель, а Литто с нами ложиться опасался. Он переехал в другую спальню. Стоит ли объяснять, что наши отношения значительно охладели? Но я гордо молчала, уверенная, что муж должен заметить мои страдания.

Он не заметил.

Именно Тайлер научил меня разговаривать. Он был такой странный, такой рассеянный, что мне приходилось много раз объяснять, чего я хочу, прежде чем он делал то, что нужно. Этот человек намеков не понимал совершенно.

Ничего не изменилось. Художнику было плевать на то, что мне неудобно, что я устала. Он творил.

— Я закончил, мадонна. Не злитесь, иначе морщинки появятся.

Потрясающая бесцеремонность. Я преспокойно спрыгнула на землю, понимая, что помощи от него не дождешься.

— Покажи!

— И не подумаю.

— Дай немедленно!

— Уберите руки!

Я попыталась вырвать альбом из цепких пальцев. Тайлер спрятал его за спину, обхватывая свободной рукой меня за талию. Наши лица оказались так близко, что я разглядела золотые крапинки в его серых глазах. И вдруг расширившиеся, затопившие радужку черными омутами зрачки.

Ага, попался, голубчик! Я осторожно потянулась губами к его рту, и он сдался, прикрывая глаза и подаваясь мне навстречу. Зря! Это был всего лишь обманный маневр!

Воспользовавшись его явным замешательством, я выхватила альбом и отскочила в сторону. На первой странице были лишь мои ноги крупным планом. И листья. И шершавая кора дерева. Скукота. Зато остальные листы… Мой профиль. Ухо и завиток волос — тоже, полагаю, мое. Руки, тонкие пальцы со знакомым кольцом. Мне его мама недавно подарила. Я в полный рост. Я спиной. Мое лицо. Я… обнаженная. Подглядывал или нарисовал воображаемую картину? Линия плеча и груди. Ключицы.

— Довольны? — насмешливо спросил Тайлер. Он был весь красный, но взгляда не отводил.

— Да ты сходишь по мне с ума! — фыркнула я, кидая альбом на траву.

— Вовсе нет. Просто вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Что на это ответить?

— Хотел бы, чтобы я стала твоей?

— Ни за что. Муза должна быть недоступной. Цветок нельзя срывать, он слишком быстро завянет. Вы как статуя, которой можно лишь любоваться, а целовать ее — дурная затея.

— Что за глупец! — процедила я раздосадованно. — И за что мне такое наказание!

— Вы прогоните меня теперь, мадонна? — встревоженно спросил художник, поднимая альбом и разглаживая страницы.

— С чего бы это? Любуйся сколько влезет.

И пожав плечами, устремилась прочь.

Женским чутьем я понимала — он уже мой. Осталось лишь протянуть руку, и созревший плод упадет в ладонь. Только руку мне уже протягивать отчего-то не хотелось.

Я уже не помнила движения танца огня, но все равно танцевала. Юное тело послушно выгибалось, ноги ступали твердо, уверенно. Я сейчас могла изворачиваться змеей и прыгать как олень. Это было особенное удовольствие, от которого невозможно отказаться.

Чего-то, впрочем, не хватало.

— Мне нужен музыкальный куб, — выглянув в коридор, потребовала я у первой же попавшейся прислужницы, драканны-полукровки. — У Литторио же есть?

— Да, донна.

— Принеси в мою комнату.

— Слушаюсь.

— И принесите все наряды, которые тут имеются.

— Их очень много, донна. Лучше вам самой сходить и поискать то, что нужно.