Онлайн книга «Сто удач и одно невезение»
А он сразу почувствовал эту перемену в ней. Уловил, считал, черт его знает, как это называется! Он коснулся кончиками пальцев ее плеча и утвердил, не спросил: – Вы улыбаетесь. Почувствовал. – Да, – улыбалась в никуда Зинуля, – вспомнила, как познакомилась с Риткой. Почему-то они разговаривали очень тихо, на грани шепота. Может, боялись темноту спугнуть, или сущностей, притаившихся в ней, или себя? – Если вам страшно, мы можем включить экраны мобильных и подсвечивать, – предложил он. – Нет, – отказалась Зинуля, – телефоны – это наше последнее стратегическое средство спасения, неизвестно сколько придется здесь сидеть, а если они разрядятся? – Мой не разрядится, – успокоил Захар Игнатьевич. – Все равно нет. Свет, по логике, тоже не должен был отключиться, однако ж… – Знаете, Зина, вы удивительная женщина. Это сбивает с толку. Он не подходил ближе, только касался так же пальцами вытянутой руки ее плеча, и его прикосновение она чувствовала кожей через все слои одежды и ощущала его совсем рядом телом, кожей, дыханием. Чудеса-а-а! – Не знаю, – отозвалась Зина. – Но думаю, вы мне сейчас расскажете почему. – Во-первых, вы единственная из всех знакомых мне женщин, которая не двинула стандартную фразу про мое редкое имя при знакомстве… – Сама наслушалась того же, – шепнула Зинуля. – Во-вторых, вы не разозлились, не возмущались, не суетились, когда обнаружили, что нас заперли, а были спокойны, как на полянке на пикнике. В-третьих, вы сразу начали обдумывать варианты спасения, а не выдвинули требование мужчине немедленно разгребать проблему. – Это скорее минус, – вздохнула Зиночка, – говорящий о моей неженственной натуре и наличии мужских черт характера. Нет бы похныкала, попуталась, слезу б пустила, как правильная барышня. – «Неженственно» – это не про вас, не кокетничайте, – попенял он тихо, передвинул ладонь выше и коснулся пальцами ее шеи, – в вас столько женственности, сколько сейчас вообще не бывает ни в одной женщине. И вы это знаете. – Захар, – проигнорировав отчество, поспешила остановить возможное развитие событий Зина, – нам лучше сесть подальше друг от друга и говорить о чем-то нейтральном. Кстати, меня назвали так в честь прабабушки, и намучилась я с имечком, будь здоров! Каждый считал своим долгом высказаться о том, какое оно странное, несовременное, редкое и любые иные варианты по смыслу текста. Он усмехнулся. Ощутимо для всех ее органов чувств усмехнулся, убрал руку, и Зинуля почувствовала себя одинокой сиротой, заброшенной всеми! – А меня в честь деда. И я этим горжусь. Деду девяносто два года, он в полном здравии и мудрости, живет в доме, на берегу реки, ходит на рыбалку, иногда охотится и сам ведет хозяйство. – У вас в семье приняты редкие русские имена? – пятясь понемногу, шажок за шажком, спросила Зинаида, чтобы поддержать отвлекающую беседу. – Да. Я из Сибири родом, а у нас там много бывших староверов, поддерживающих национальные традиции. И очень многие называют детей старорусскими именами. Вообще Сибирь и Север – это отдельные страны, – нейтральным тоном, слегка окрашенным некой долей гордости, объяснял он и неожиданно выстрелил прямой наводкой: – Зин, даже если мы будем говорить только о погоде, нам все равно уже друг друга не миновать. Вы не отходите так маскировочно, я не кусаюсь и кидаться на вас не собирался. «Чего не могу сказать о себе! Я-то как раз за себя не отвечаю!» – тут же подумала Зинаида, но вслух соврала: – Я пытаюсь добраться до стены и сесть. – Ну да, ну да, – не поверил он, – а мне вы предлагаете сделать то же самое, но в противоположном направлении. Я правильно понял? – Вы правильно поняли, – немного повысив голос, отозвалась Зинаида. – Сядем в разных концах комнаты, поговорим. – О погоде? – усмехнулся он. – Можем и о ней. – Зин, вы не пугайтесь так, хотя, согласен, повод для испуга у нас обоих есть. – Вы психолог? – предположила Зинуля. – Нет. Я строитель-нефтяник. – Это как? – Я строю, иногда проектирую и строю сооружения нефтедобывающей промышленности. – Вышки, что ли? – И вышки, и трубопроводы от них, и накопители-распределители, и управляющие станции. – Ого! – подивилась Зинаида. – Это в смысле Север, тундра?.. – И Север, и тундра, и теплые моря, иногда другие государства, жаркие и холодные, везде. – А как же вы в Москве? Это вроде далековато от нефтяных залежей? – Далеко, – согласился он со смешинкой в тоне. – Вы знаете, какая у нас в стране основная фирма занимается нефтедобывающей и перерабатывающей отраслью? – Подозреваю, что государство. – Ну, почти. Словом, мне предложили пост в главном управлении старшего специалиста, что-то типа топ-менеджера, курирующего и отвечающего за любое строительство отрасли. – Ничего себе! – восхитилась Зинаида. – Но это же огромное количество работы и ответственности! – Большое, – согласился Захар. – Но мне нравится. Основное место дислокации, Москва, как отправная точка, а отсюда во все места земного шара. Поэтому и квартира понадобилась. Ей интересно про него все! Жгуче интересно, и чувствовала она себя… странно, легко, радостно! В этой бескомпромиссной темноте, казалось, исчезли, испарились условности, глупые правила, навязываемые людьми друг другу, освобождая и разрешая быть истинной, настоящей, без игры. Впрочем, Зинаида таковой и была всегда. Да, но не в такой ситуации, не в такой! Когда звенит внутри непонятно и понятно отчего, а мужчина разбудил в тебе все самое женское, потаенное, перемешав чувства, мысли, ощущения, как в пробирке с разными химикатами, и варево это мистическое готово вот-вот взорваться… Странно, интересно, завораживающе! Пугающе! Она наконец уперлась спиной в стеллажи и стала снимать с себя дубленку. – Я добралась, – сообщила в темноту. – Я слышу, – улыбнулся он. – И как вы раздеваетесь, слышу. Ну что, сядем поговорим? Подальше друг от друга? – Вы же все понимаете, Захар, зачем спрашиваете? – устраиваясь на расстеленной дубленке на полу, вытягивая с удовольствием ноги, рубила правду Зинаида Геннадьевна. – Зин, давай на «ты», – отозвался из темноты Захар, – и я не уверен, что все понимаю. Он добрался до своей стороны гораздо быстрее Зинаиды, снял куртку, постелил на пол, сел и оперся спиной о полки. Спине было неуютно, Захар пошарил руками вдоль стеллажей, нащупал задвижные, сплошные ящики, передвинулся туда вместе с курткой, прислонился, оценил степень удобства, остался доволен и позвал: |