Онлайн книга «Счастье среднего возраста»
Небрежное «пока!», чмок в щеку у двери ее квартиры и дальнейшее, все расставляющее на свои места, однозначное исчезновение с широт ее жизни. Все ясно! Все понятно! Даже тупым! Запел, сдвигаясь по столу от вибрации, ее сотовый. Номер незнакомый. — Да! — Как рука? Болит? — вместо приветствия спросил Иван. Нет, ну надо же — помяни черта! — Спасибо, болит! — холодно ответила она. И напряглась. — Я тут в машине, возле кафе, где ты пьешь кофе. Смотрю на тебя. Любой нормальный человек на ее месте закрутил бы головой, сунулся посмотреть в окно — где это он там сидит, что видит ее! Другой — да, но не царица Александра! Не дернулась даже! — Обнаружил изменения в облике? — Все так же холодно. — Компанию можно составить? — Легко! — немного подумав, согласилась она. — Иду. Он промаялся неделю! Измучился и, как ему казалось, нашел приемлемый вариант. Часа в четыре ночи нашел, а к восьми убедил себя в его идеальной и единственно приемлемой правильности. И полдня дозревал. А потом нашел Сашку, выяснив у новой секретарши, где она. Подъехал, сразу увидел сидящую у окна, погруженную в изучение документов, и смотрел, и не решался выйти из машины, и такое чувствовал… — Привет! Он наклонился, поцеловал в щечку и сунул маленький букетик цветов ей в руку. — Симпатично, — оценила Санька. Иван заказал кофе подоспевшему официанту и устроился напротив нее за столом. — Как рука? — Ты уже спрашивал. Нормально, почти зажила, болит, если долго за рулем сижу. — Как твоя работа? — спросил он, чуть отклонившись, давая официанту, принесшему кофе, простор для маневра с чашкой. — А как твоя? — светским тоном поинтересовалась Сашка. — И кстати, погода отличная, синоптики дождей не обещали. Он засмеялся — отвык! Забыл, как она его осаживала, вычисляя все его заходцы. — Да уж, Романова, с тобой как на фронте — только зазевался — и бац! — Да брось ты, Ванечка, я с тобой не воюю. Я мирная, спокойная и законопослушная гражданка. — Ты уже об этом как-то говорила. — Ванечка, ты просто так, мимо ехал или цель какую имеешь? М-м-да! Как на минном поле — никакой расслабухи! — Имею, — признался Иван. — Открыта для переговоров! «Ну стервочка-то, а! Кажется, я уже умилялся данным ее качеством не раз!» — Я скучаю по тебе, Сашка! Мне было с тобой очень здорово, во всем! В бегах, в шутках-прибаутках, в пикировках наших, разговорах и очень хорошо в постели. — Да? — холодно уточнила и возразила: — То, что было у нас в постели, Иван, очень далеко отстоит от милого определения «хорошо». — Да, далеко отстоит и называется по-другому! — согласился он, по-тихому начиная злиться. — Я об этом и говорю! Александра, давай, пусть у нас будет роман! — Это в том смысле, что будем встречаться? — переспросила она тем же холодным тоном. Как это у нее получается — заводить его влет, с полуоборота?! Он всегда умел сдерживать эмоции, чтобы его завести, надо было о-очень постараться! А ей стоит бровку приподнять, хладнокровно так что-то сказать — и он как порох! — Да! — с небольшим нажимом пояснил он свою мысль. — Встречаться, проводить вместе свободное время, заниматься любовью, кино, театры, можем в отпуск вместе съездить! — Типа любовники? — не унималась Сашка. Что-то в ее тоне ему не понравилось! А что, собственно, такого? — Не типа, а любовники! — А-а! — кивнула она. — Это те, которые встречаются для теплого траха раза три в неделю, то у нее дома, то у него, в свободное от работы и иных занятий время. Обставляя все предварительным антуражем — ужин в ресторане или дома при свечах, опять же совместные походы в театры, выезды на природу и в отпуск. И так она все перевернула, что он почувствовал себя скотиной — мужской эгоистичной скотиной! — Саш, а что тебе не нравится? Люди именно так узнают друг друга, встречаются, притираются! — Видишь ли, Гуров, то, что ты предлагаешь, называется «находиться на безопасном расстоянии». Ты заранее выстроил для себя дорогу, проспект для отступления, если — не дай бог! — почувствуешь, что затягивает! С данными предложениями формы общения это не ко мне, это к барышням своим, они счастливы будут. Мне тебя узнавать не надо и притираться, присматриваться тоже — я прошла все эти этапы в ускоренном экстремальном режиме. Все просто — я тебя люблю, и никакие тридцать, пятьдесят, даже семьдесят пять процентов твоей жизни меня не устроят! Я это уже проходила в детстве — отстраненность, держание меня на расстоянии, снисходительность. Если ты боишься жить на полную катушку — радоваться, смеяться, ругаться, мириться, заниматься любовью вместе, делить и поражения и победы, да все на свете, вместе, — это, Ванечка, твоя жизнь и твой выбор. Меня эти теплые сопли любовного романчика в полутонах не устраивают! — Это ты к чему пламенную речь толкнула, Романова? К тому, что нам надо пожениться? Разозлился он страшно — что за дела?! — выступила тут и отказала! — Знаешь что, Гуров, — устало вздохнула Санька, как вздыхают, когда тщательно пытаются объяснить что-то непроходимому тупице, — со всем вот этим и со своими комплексами, страхами, ночными кошмарами о потере независимости и радости свободного полета ты разбирайся сам. А мне на работу пора. И она ушла. Не попрощалась — встала и ушла! Он закурил, хотя в этом заведении курить было запрещено, но он так посмотрел на подлетевшего было напомнить о данном запрете официанта, что тот отпрыгнул, сбив стул у соседнего столика. Черт! Черт! Черт! Она сказала… да много чего она сказала! И все в десятку, будто гвозди в него заколачивала! Да все было ясно и понятно с самого начала — не та это девочка — не та! Никакой романчик с ней не проканает. Да знал он! Но попробовать же надо было! Просто так взять и отпустить Сашку от себя в ее свободную жизнь он не мог. Ну вот, попробовал! Помогло? Даже курить из-за нее снова начал! Она сказала: «Я тебя люблю», легко так сказала, как само собой разумеющееся. Он улыбнулся, но, когда вспомнил, что еще она тут ему наворотила, улыбка сползла с его лица, а сердце, вместо прокравшегося было тепла, почувствовало холод. Ну что ж, Александра Владимировна, как ты правильно заметила, это мой выбор! |