Книга Исагон-2. Настя против Князя Зла, страница 40 – Тальяна Орлова

Я понимающе протянула:

– А-а-а… так вот зачем ты все это провернул – уменьшить количество подозреваемых. А я-то решила, что опять ради меня стараешься. Забываю, что ты всегда помогаешь мне, помогая себе.

Юта сверкнул зелеными глазами и попросил:

– Тетенька, ну привыкай уже к моему характеру. Я пойду к тебе хоть по раскаленной лаве и битому стеклу. Но желательно, чтобы и мне самому нужно было в ту же сторону.

Усмехнувшись, я переспросила:

– Прямо ко мне и пойдешь?

Он вдруг замер от такого простого и шутливого вопроса. Рассеянным взглядом уставился в стену и застыл.

Я напомнила о своем присутствии более любопытной темой:

– И все же что там с Тахарионами? Варгат был прав?

Юмин тряхнул головой, вновь зевнул, не прикрывая рот, и признал:

– Да. Моя мать была наложницей в том доме. Могу и рассказать – сомневаюсь, что ты побежишь выкладывать мои тайны.

– Расскажи, – буквально взмолилась я. – Я по крупицам собираю о тебе информацию, хотя ближе тебя у меня в этом мире никого нет!

Он немного поразмышлял и все же на этот раз выбрал быть искренним – не иначе, очень хотел спать и счел, что так от меня быстрее отделается:

– Да уже почти все и рассказал. Нечистокровный ребенок не мог стать наследником в столь крупном доме, но жена отца никак не могла зачать. То ли эта сука была бесплодной, то ли просто не везло. И тогда она каким-то образом дошла до мысли, что моя мать ей угрожает, раз произвела на свет здорового сына. Отец маму любил – она была исключительной красавицей, но чаще всего отсутствовал в замке. А когда приезжал – не хотел вмешиваться в конфликты, потому что наложницы всегда стоят в подчинении к официальной супруге. С его попустительства все и началось. Матери доставалось больше, меня обычно просто запирали где-нибудь. Слуги потакали и даже участвовали в издевательствах – выслуживались перед хозяйкой. От вседозволенности эта мразь дурела еще сильнее. В итоге мама решила, что рано или поздно меня убьют. Мы ушли ночью, она бросила меня прямо в лесу и сказала только одно: «Выживи». Сама вернулась, чтобы какое-то время прикрывать мое отсутствие. Там они ее и прикончили – допытывались, куда выродок делся, вот в процессе она богам душу и отдала. Отца я убил за компанию, лень было искать причины для его оправдания.

Я сидела на кровати и рассматривала свои ладони. Долго обдумывала услышанную историю, затем сдавленно произнесла:

– Однажды я предположила, что у тебя всегда была веская причина. Да, твоя реакция не вполне адекватна, но она имеет основания. Мне почему-то даже легче на душе стало, несмотря на всю трагичность. И все же жаль, что об этом никто не знает. Почему князем зла называют тебя, а не тех уродов?

Юмин изобразил обиду:

– Еще чего! Титул князя еще заслужить надо – таким мелким пакостникам не по зубам.

Я выдавила улыбку.

– А мне кажется, дело в том, что ты не потерпишь никакой жалости к себе. Для тебя это хуже, чем самая дурная слава.

– Какая еще жалость? Шестьсот лет прошло, – удивился он. – Я чем-то напоминаю тебе зареванного ребенка?

– Спорить не стану. Но назрело два существенных вопроса. Юта, как же ты мог желать пристроить меня в наложницы с такой предысторией? Совсем обо мне не думал?

– Ну, во-первых, Эллесы – не Тахарионы. И столько времени прошло, драконьи дома ведь тоже развиваются. А во-вторых, проверил бы тебя потом – чуть что, вырезал бы подчистую уже всех Эллесов. Мне ведь не привыкать. Я хоть и не Оуден Красный, но тоже иногда руки чешутся в ожидании, кто следующим нарвется. Хватит о ерунде. Какой второй вопрос?