Книга Королева из другого мира, страница 18 – Диана Клэр

Да, конечно, там цивилизации было в разы больше. И все эти старинные фишки были, скорее, данью традициям. Но, по крайней мере, для меня всё происходящее не являлось чем-то страшным, непреодолимым. Скорее, я чувствовала себя как юный следопыт в какой-то захватывающей исторической игре. К тому же, работа не оставляла места для тревожных и печальных мыслей. И за это я была очень благодарна.

— О! — взгляд мой упал на сухой букетик, висевший на стене у печки. — Это же лаврик?

— Что? — старушка недоуменно вскинула брови.

— Ну… лавровый лист, — я потянулась к продолговатому листочку выцветшего зеленого цвета, потерла его между пальцев и поднесла их к носу. — Точно!

— Ты имела в виду, лаурин куст?

Черт! Снова прокол. Надо запомнить. Лаврик — лаурин куст.

— Да, именно он… конечно, — стараясь скрыть неловкость, я быстро отщипнула несколько листочков и положила их в кастрюлю с картошкой. — Никогда не добавляли? Это очень вкусно!

Старушка удивлённо поцокала языком, а потом на ее лице отразилось восхищение.

— Вот же повезет твоему будущему мужу! — она смущенно поперхнулась, осознав, что, вроде, затронула больную тему.

— До этого еще ой как далеко! — я попыталась обратить всё в шутку и закрыла котелок крышкой. Потом повернулась к новой знакомой. — Слушайте, а как вас называть-то? Я же даже имени вашего не знаю… госпожа…

— Да какая я тебе госпожа! — с шутливым возмущением отмахнулась старушка. — Зови меня бабушкой Агатой.

— Бабушкой? — я замялась. — Ну, как-то неудобно…

— Удобно, — решительно оборвала она. Потом подняла глаза и пристально посмотрела на меня. И от ее взгляда что-то внутри кольнуло. — Ты… девонька… так похожа на мою внучку.

Голос ее снова задрожал, а глаза заблестели. По спине у меня пробежал холодок.

— А где ваша внучка… бабушка? — голос мой звучал хрипло и едва слышно. Я чувствовала, что ступаю на очень зыбкую почву. Кожа покрылась мурашками.

Вместо ответа, старушка поднялась из-за стола и медленной походкой направилась вглубь комнаты, где висела длинная, светло-голубая шторка, явно отгораживающая какое-то скрытое пространство. А я и не замечала ее до сих пор! Казалось, старушка шла с трудом, и каждый шаг давался ей с болью. Я молчала, ожидая, что произойдёт дальше. Что-то подсказывало мне, что я сейчас услышу нечто страшное.

— Вот, — сипло пробормотала она, отодвигая шторку, за которой я увидела небольшую деревянную кроватку, бережно застеленную розовым в белый горошек бельём. Одеяло было аккуратно подвернуто, а подушка словно только что взбита.

Я робко посмотрела на нее, не решаясь задать последний вопрос, ответ на который я в глубине души уже знала. Ее дрожащий голос, мокрые глаза. Ее покалеченная рука. Отсутствие помощи. Ее теплое отношение ко мне, по сути, чужому для нее человеку. Всё это указывало на то, что ее внучка…

— Умерла моя птичка неделю назад, — тихий голос прозвучал в тишине комнаты почти оглушительно. Как гвоздь, вбитый в гроб. — Хворь к нам в деревню пришла лютая. Сначала слегла я, а потом…

По щекам бабушки Агаты потекли слёзы.

Нет… Да как же так!

Не успев толком подумать, я сорвалась с места, бросилась к ней и крепко обняла хрупкую старческую фигурку. Ее сморщенное личико зарылось мне в грудь, костлявые плечики затряслись, а я стояла и ласково поглаживала ее голову с нелепым пучком, в который были скручены ее редкие седые волосы.