Онлайн книга «Я подарю тебе любовь»
Леночка ужасно страдала от этой любви! Плакала в подушку от его незамечания в упор новой сотрудницы, старалась изо всех своих мозговых ресурсов выделиться, написать что-то эдакое! Но ей поручали незначительные задания, так, заметочки на последних страницах газеты. Один раз заслали в какой-то бывший колхоз, подыхающий в государственной принадлежности из-за чиновничьего беспредела. Уж Леночка так расстаралась! Пять раз статью переписывала, все расцвечивала фразами, оттачивая остроту пера. Статью напечатали всю, целиком! Ленка ходила победительницей! Но ее триумф обернулся унижением и новой порцией «подушечных» слез. Проходя по редакционному коридору, она увидела — увидела! — любовь своей жизни, двигающегося навстречу и о чем-то горячо спорящего с первым замом. Задрожав, пардоньте-с, ланитами, до слезы восторженной, на ватных ногах, Леночка, поравнявшись с «любовью», пролепетала: — Здрасте! Маркин кивнул. Не прерывая разговора, прошел мимо, но притормозил через пару шагов, развернулся к ней. — Э-э-э… — поднял, вспоминая, указательный палец. Ленка шустренько подбежала. — Э-э… Невельская? Она радостно закивала, не в силах слово молвить. — Про коровник хорошо написала! — И пошел дальше. Через пару месяцев ей повезло. Неожиданно заболел журналист из «первых» рядов, а свалилась горячая тема, все остальные «первенцы» именно в этот момент оказались при иных «горящих» делах, и в вечной редакционной неразберихе и кутерьме Ленке сунули это задание. Леночка Невельская не упустила своего шанса! Ох, она так старалась, так старалась, что мозги плавились и пальцы на клавиатуре судорогой сводило! И, знаете, у нее классно получилось! — Невельская! — сунулась в их отдел Людка-секретарша. — К Маркину! Живо! Какое там живо?! Ласточкой полетела! — Невельская! — сделал приглашающий жест рукой Маркин, когда она робко просунула голову в дверь его кабинета. — Проходи! — И продолжил прерванный ее появлением разговор с кем-то: — Ладно, Костя, я, как Мюллер, не люблю сладкого, ты же знаешь! И Ленка, с волнением душевным, поняла, прислушавшись, что он разговаривает с Константином Эрнстом. Ленка знала, что они давно знакомы и приятельствуют. Она про Маркина знала все, как ей тогда казалось, вот все, все, все! И все его статьи читала, вот все, все, все! Он кумир, он почти бог, он гений журналистики! Леночка Невельская была в этом уверена до сердечного трепета! — Ну, пока! — попрощался «почти бог», положил трубку и осчастливил Леночку взглядом: — Невельская! Ну что, молодец! Садись! — И указал на стул возле стола, напротив своего кресла. Она села, ну а как вы думали? Разумеется, трепеща! — Переведу тебя в другой эшелон, — легко вершил ее судьбу Маркин, — подучиться придется, но задатки есть. Злость, сарказм здоровый, попадание в десятку! Поднатореешь, наберешься еще зубастости. Потянешь? — Ко-конечно! — пролепетала Ленка. — Милая, я тебя не на прогулку в парк приглашаю, — снисходительно-раздосадованно поучал Маркин, — а в работу, по уши в дерьме копаться и описывать его красноречиво для читателей! Поняла? — Да! — твердо ответила Леночка и кивнула. — Мамины леденцы кончились, Невельская! Скажу — в нужник, нырнешь в нужник, скажу в прорубь — в прорубь! Расклад ясен? Ясен ей был расклад, о чем она и сообщила, подтвердив утверждение очередным кивком. — Ну, иди ваяй. В редакционном отделе получишь задание, а Людмила тебе объяснит остальное. И понеслось! Ленка выкладывалась так, что с ее энтузиазмом можно было Днепрогэс в одиночку построить за пятилетку! Не спала почти, похудела за несколько месяцев на пять килограммов. Глаза блестят, пар из ноздрей, копыта бьют — Невельская в атаке! И неслась, в атаку-то! Ее в митингующую драку — она в самую кучу! Ее достать увертливого чиновника под подозрением — она его хоть из-под земли, хоть на толчке административном достанет! Ее в бандюковские разборки — она между пулями в полете! Заработала определенный авторитет, похвалы начальства, растущую зарплату, изжогу у рулящих страной, зависть, ненависть и интриги коллег. А ей глубоко по фигу было! Кроме, само собой, похвалы начальства, любимого отчаянно и без меры. Случилось в те далекие боевые дни становления журналистки Невельской корпоративное отмечание Нового года. Размах не такой масштабности, как в иных фирмах, но тоже не детский утренник! Где-то в середине бушующего веселья Максим Маркин махнул ей призывно рукой со своего места и указал на свободный стул рядом. Леночка лебедью белой прилетела с другого конца зала и уселась, зардевшись. — Ну что, Ленка, талант у тебя есть, в тему ты вгрызаешься как надо, — делился своими выводами немного пьяненький Маркин. — Тебя б поднатаскать немного, сопель в текстах поубавить, жесткости добавить, и выйдет из тебя, Невельская, первоклассная журналюга! Она смотрела на него не отрываясь. И все кивала, искря глазами от счастья. — А что, Невельская, как твоя личная жизнь? — Никак! — радовалась глупая барышня не пойми чему. — Это хорошо! — похвалил Маркин. — Чтобы делу не мешало? — спросила невинная до тупости в своем рвении Ленка. — Чтобы делу не мешало, надо спать с правильными людьми, — растолковывал он. — С какими правильными? — тупила девонька. — Со мной, например, — без нажима, мимоходом заметил он, кинув маслинку в рот. — А с вами можно? — замерла Царевной-лягушкой Ленка. — Можно, чего ж нельзя! Вот сегодня и попробуем. Хочешь? — тем же равнодушным тоном, без настойчивости, спросил Маркин. — Хочу! — И привычно кивнула. Через час они оказались в какой-то квартире, с шампанским и всем разным, сопутствующим свиданию, и, не теряя времени, — в постели. Ну что? Ленке казалось, все так прекрасно, великолепно и лучше быть не может! Любовь, любовь, любовь! Состоялась, состоялась, состоялась! Бурные жизненные овации, маршевая музыка, ура! Коллектив посмеивался в открытую — у Маркина новая пассия! Ленка плевала с высоты своего счастья и летала на крыльях. На работе отношение к ней Маркина никак не изменилось, была Невельская и осталась, а после работы — в горячую постель! Никаких поблажек Маркин ей не делал, а очень сильно наоборот — требования к ее профессиональной работе возросли стократно! Он не щадил и не жалел ее, и посылал в такие командировки, куда и бывалых мужиков-журналистов отправляли с опаской. |