Книга Хозяйка усадьбы, страница 6 – Диана Клэр

А потом вернулась в свою однокомнатную квартирку, выделенную мне государством, и всю ночь проревела над своей тяжкой долей.

А наутро проснулась и... начала новую жизнь. В которой не было места романам, мужчинам и вообще каким-либо романтическим мечтам. В моей новой жизни существовали лишь работа да помощь всем детям, до которых я могла дотянуться. Будь то мои ученики, соседские ребята или даже уличные шалопаи, за которыми некому было присмотреть.

Я перестала следить за своей внешностью, изрядно располнела. Иными словами, превратилась в типичный "синий чулок" и "маму Терезу" в одном флаконе.

Допоздна засиживалась на работе, брала продлёнки, занималась с отстающими, сидела с соседскими детками. С упоением готовила для них всё то, чему успела научиться за счастливые месяцы своей беременности. Пекла пироги, пирожки, кексы, булочки и раздаривала всё это всем своим знакомым, у которых были дети.

Даже несколько раз притащила домой ребятишек с улицы. Накормила их, искупала, накупила игрушек. Коллеги с работы, узнав об этом, надавали мне по мозгам: мол, зачем ты приручаешь чужих детей! Да и вообще опасно приводить в дом незнакомых ребят!

Я покорно кивала, понимая, что они абсолютно правы, но ничего не могла с собой поделать. Тема детей стала для меня смыслом жизни...

И вот сейчас, вместо того чтобы разглядывать заботливо оформленные витрины, я смотрела на счастливые семьи. На мам и пап с многочисленными кульками и пакетиками. На детишек, вгрызающихся в стаканчики с мороженым и сосущих леденцы на палочках. На малышей в колясках, впервые в жизни увидевших снег и новогоднюю ёлочку.

Смотрела, испытывая мучительную, почти невыносимую боль и такое же невыносимое блаженство.

- Сереженька!!!

Истошный вопль позади меня, со стороны проезжей части, выдернул меня из омута этого болезненного созерцания. Я вздрогнула и резко обернулась. Далее события развивались стремительно.

Кричала старенькая бабушка, одетая в черную шубку и пуховый платок. И я сразу поняла, почему. Малыш, лет трех, не более, каким-то образом вырвался из ее рук и бодрым шагом направлялся к проезжей части!

- Стой!!! - заорала я и, не думая ни секунды, рванула за ним.

Раздался оглушительный визг тормозов, затем противный, душевынимающий скрежет резины по асфальту. Моя рука едва успела схватить ребенка за длинный шарф. И, сделав из последних сил резкий рывок, я буквально выдернула малыша из-под колёс. Сама же грохнулась навзничь, пребольно ударившись локтями и коленями об обледенелый асфальт и оцарапав ладони.

Перед глазами потемнело. Казалось, из лёгких вышибли весь воздух. Сердце заполошно колотилось о ребра, грозясь сломать их и вырваться наружу.

Меня подхватили чьи-то руки и бережно перенесли на тротуар.

- Ой, девонька, да как же так! - заголосил над ухом ласковый, чуть скрипучий голос. - Больно тебе, милая? Спасибо тебе за Сереженьку, ты же жизнь ему спасла!

Темень перед глазами начала рассеиваться, и сквозь густой туман начали проступать человеческие контуры. Щеку пощекотал пуховый платок, а морщинистые руки поправили съехавшую шапку.

- Не сломала ничего, милая? - выцветшие от старости голубые глаза пристально вглядывались мне в лицо.

- Кажется, нет... - с трудом выдавила я, едва смогла снова вдохнуть. Ребра нещадно тянуло, а сердце всё никак не желало успокаиваться. - Чтож вы не держите его крепко? - Поморщилась от резкой вспышки боли где-то в области груди. - Дети же резвые... И движение здесь бешеное.