Книга ИльРиса. Подарок Богов, страница 129 – Ольга Кобзева

— Я бы не стала отказываться от общения, — тихо сообщила я истинную правду.

— Ты бы и не смогла, — припечатал отец.

Снова удивленно посмотрела на него, выворачивая шею.

— Почему? Хочу сообщить, что я довольно упряма. А еще обидчива.

— Да, да, — хмыкнул отец. — Это я и сам понял, не переживай. Твой характер ни при чем, — дернул он уголком губ. — Лиары, ИльРиса, — стадные создания. Да-да, — поймал мой удивленный взгляд. — Мы — не арисы, наша природа много сложнее! Наши семьи подобны ограненному кристаллу, где каждая из граней лишь подчеркивает красоту и значимость соседней. А еще ни одну из граней нельзя просто взять и отколоть от цельного камня. Ты — уже часть нашего кристалла, ИльРиса, уже стала одной из граней, хочешь ты того или нет.

— Почему же тогда ты не почувствовал во мне родни сразу? — уперлась я.

— Наверное потому, что упрям не меньше тебя, — улыбнулся отец. — Я не почувствовал в тебе своей крови поначалу только потому, что не дал самому себе возможности присмотреться, просто не ждал твоего появления. Когда ты ушла, тем же вечером я ощутил пустоту внутри, как в те дни, когда тоска по Айсире выжигала мою душу. Уже тогда я понял, что совершил ошибку, не выслушав. А когда мне принесли рисунок собственного родового браслета… и вовсе.

— Не вини себя, — снова прижалась к лиару, обнимая. — Ты ведь и правда не мог знать, что я родилась. Кстати, — встрепенулась я. — Если браслет был у мамы, а после у меня, то что надела твоя вторая жена во время обряда?

— Родовые браслеты — это артефакт, ИльРиса, никак не переходящее знамя! — рассмеялся отец. — Их нельзя снять с одной жены и надеть на руку другой. Перед вторым обрядом я заказал новую пару. — Отец обнажил запястье, показывая мне изуродованную глубокими почерневшими шрамами руку. — Вот моя цена за второй союз, — горько заявил он. — Я не знаю, чувствовала Лиура связь на самом деле или нет, однако ее браслет не превратился в наказание. Боги обрушили гнев на меня.

— Ты все равно его надел, — я во все глаза смотрела на запястье отца. Выглядело ужасно. Шрамы покрылись лишь тонкой коркой свежей кожи, кажется, только тронь — и снова закровоточат.

— Да, я его надел, — согласился лиар, опуская рукав пониже. — Но, несмотря на это, расплатилась все же Лиура. Ее семья до сих пор проклинает меня. Винит в смерти единственной дочери рода.

— Но почему? Ведь она тоже надела браслет добровольно.

— Это так, — подтвердил отец. — Браслет можно надеть лишь добровольно и никак иначе! Однако это все же я виноват в ее смерти, ИльРиса. Виноват действительно я.

— Папа, я не понимаю, — призналась откровенно. — Бабушка тоже рассказывала мне про ваш союз с этой лиарией, но я все равно ничего не поняла. Зачем вы оба пошли в храм, зная о последствиях?

— Бывают такие ситуации, ИльРиса, когда обряд проходят не по любви, а из других побуждений, — невесело заявил отец. — Тогда пара начинает употреблять особый настой. Мы с Лиурой оба принимали его. Начали сразу после обряда разрыва связи с твоей мамой. В первое время навязанные ощущения помогали мне сохранить ясную голову и не скатиться в… не важно, — махнул рукой отец. — Но хоть я и пил настой люписторы, душой Лиуру так и не принял, полноценной связи не ощутил. Да, у нас родился Деризари, то есть можно сказать, что основная цель была достигнута, однако Лиура умерла. И это только моя вина. — Отец отстранился ненавязчиво, тем более что с меня сонливость слетела на фоне таких разговоров. Лиар поднялся, отошел к окну. Рассказ не давался отцу легко, очевидно, что он пересиливал себя, вновь переживая те времена. — Я повинен в смерти двух чудесных лиарий, повинен в смерти обеих своих жен, ИльРиса. Тебе есть за что меня ненавидеть, есть за что меня презирать, ведь я позволил уговорить себя на повторный обряд. Но не сумел довести начатое до конца, оказался слишком слаб духом. Во время беременности и родов я должен был делиться с женой энергией, поддерживать ее, а я не мог. Люпистору пить нужды больше не было, и я стал ненавидеть Лиуру. Видел в ней причину своих бед, а она ведь ни в чем не была виновата. Даже в те дни, когда был рядом, смотреть на нее не хотел. В итоге баланс циани был нарушен, Деризари появился на свет, но ценой жизни своей матери. А если бы я не жалел себя столь отчаянно, не рвался в каждый поход, организованный владыкой, не позволял увлечь себя любому делу, лишь бы не быть дома, не быть рядом с Лиурой… Если бы продолжал пить жреческий настой… Она была бы жива. А прояви я силу духа еще раньше и не встань добровольно к алтарю для разрыва связи, кто знает, возможно сейчас Айсира была бы передо мной.