Книга Лирас. Возвращение домой, страница 124 – Ольга Кобзева

Согласно моей легенде, я не могла сказать, что плыла на корабле, потому как меня на него просто не взяли бы. Поэтому единственный мой вариант — пустыня. Трорки живут племенами, которые частенько враждуют между собой. Мое прикрытие — соседнее племя. Будто бы я именно с группой соседнего племени пересекла великую пустыню. А после отбилась от группы, попавшей у песчаную бурю. На пользу моей легенды сработало неожиданное нападение на меня прямо возле поселения степного сурга — местного саблезубого тигра. Его спугнули охотники, они выслеживали хищника и вовремя заметили меня, пока от меня не остались лишь обглоданные кости. Конечно, я самоотверженно сражалась, вооруженная мелким костяным ножом, но не применяя магию, продержалась бы от силы несколько минут. Охотников я почувствовала заранее, потому моей задачей стало продержаться до их прихода. Трорки отнесли меня, сильно раненную, в лагерь. Прямо в палатку Ш-образной формы. За что я удостоилась такой чести, поняла спустя короткое время. Оказывается, у этих существ также проблемы с рождаемостью, потому что у них слишком мало женщин. Во-первых, рождается больше мальчиков, во-вторых, более слабые девочки чаще гибнут в младенчестве, а в-третьих, женщин заставляют непрерывно рожать. От этого и младенцы рождаются все более слабые и болезненные, и женский век сокращается неумолимо. Поэтому любая самка, попавшая в поселение, является ценностью и подлежит тщательной охране.

Перелет истощил мои силы, так что сутки я провалялась в постели, нисколько не притворяясь изможденной, я таковой и была. Невысокая забитая женщина трижды в день приносила мне деревянную чашку жирного молока и лепешку из муки грубого помола. А еще неподалеку все время дежурила девчушка, она ни минуты не сидела без дела. То плела что-то навроде рыболовных сетей, то перебирала какие-то крупы. Стоило мне только открыть глаза — я видела несчастную девчушку с обветренным лицом, неизменно занятую работой.

За время, проведенное в горизонтальном положении силы мои почти полностью восстановились. Причем я сейчас говорю не о физических силах, а о магической энергии. Я снова чувствовала теплый огонек где-то в районе груди. Раны, полученные при встрече с сургом затянулись, что могло создать ненужные сложности. Уже дважды мне пришлось шарахаться от женщины с влажной тряпицей, что лишь хотела немного отереть с меня кровь. Пусть лучше считают меня дикаркой, чем увидят уровень регенерации и зададутся лишними вопросами.

Благодаря способности, переданной мне давным-давно странником, я понимала речь трорков, что, не стесняясь болтали неподалеку от моей лежанки — пары шкур, брошенных прямо на землю. Они обсуждали обыденные дела крупного лагеря, планировали перегон скота в ближайшие десятины, толковали о том, что совсем недавно в лагере родился ребенок и снова мальчик. Женщины судачили о том, что боги отвернулись от них, дети рождаются все более слабыми, многие погибают в младенчестве. На меня обращали мало внимания, пару раз только какой-то кирис интересовался моим здоровьем, спрашивал, как скоро я поправлюсь.

Понятие семьи у трорков отсутствует. Женщин используют для пополнения численности населения, а в свободное от основной обязанности время они обустраивают быт племени. Представляю, как цинично это звучит, но и мне уготована та же роль. Если я не найду Рейнхарда в ближайшее время, старейшина просто отдаст меня одному из своих приближенных до зачатия ребенка. Потом у женщины есть относительно спокойный период, когда ее не трогают до самого рождения малыша, воспитанием которого занимаются все понемногу. У матери дитя отнимают сразу же после рождения. Воспитывается малыш как звереныш. И они еще говорят о высокой смертности.