Книга Лирас. Возвращение домой, страница 5 – Ольга Кобзева

Не послушавшись, я все же размотала одну ногу от тряпки. Ей же вытерла остатки какой-то жирной субстанции, коей ступня была обильно намазана. Нога выглядела здоровой, осторожно пошевелила пальцами. Определенно, все в порядке. Уже смелее проделала те же манипуляции со второй ногой. Все прекрасно, только холодно.

— Как вас зовут? — обратилась к малхору.

— Граххшем последние лет сто уж кличут, — малхор повернулся ко мне и с интересом рассматривал. — Тогда уж и ты представься, девонька. — Предложил он.

— Я Фейро́ника.

Мне и в голову не пришло назваться своим земным именем, настолько я уже привыкла к тому, как меня зовут на Лирасе.

— Как оказалась по эту сторону гор расскажешь?

— Меня похитили. Лиран.

— Похитил и бросил на снегу? — не поверил малхор.

— Граххш, простите, но я не хочу сейчас об этом рассказывать. Не хочу вас обидеть…

— Ну что ты, девонька, на что уж тут обижаться? Захочешь — опосля расскажешь.

— Где бы мне раздобыть одежду и обувь? И еще мне бы связаться со своими близкими, они наверняка волнуются.

— Насчет одёжы ты не переживай, племянница моя забежит днем, у нее спросим. А чёботы я тебе справил уже. Вот, принимай обновку.

Малхор достал из-под лавки пару сапог, сделанных из выделанной шкуры какого-то животного. Одеваются такие мехом вовнутрь, по контуру прошиты широкими стежками грубой ниткой. Натянула один — красота! Обувшись до конца, соскочила с топчана и тут же замоталась в шкуру, которой укрывалась все это время. Мое платье теперь только на тряпки и годится. Лохмотья одни, не прикрывающие ничего стратегически важного. Удобства у малхора были во дворе, за домом. Благодаря яркому солнцу и отсутствию ветра, смогла справиться с потребностями организма, не сильно при том замерзнув.

После обеда, состоявшего из похлебки да лепешки из грубой муки, прибежала племянница Граххша. Юная малхорочка принесла дяде пирогов с мясной начинкой и приняла заказ принести что-нибудь из ненужной одежды. Меня малхор не то, чтобы прятал, скорее не афишировал. С племянницей разговаривал на улице, на вопросы об одежде ответил уклончиво. Я оставалась в домике и гадала, с чего вдруг старик меня скрывает.

— На отшибе я живу, если маячить не будешь, никто не заметит. А лиран твой прилетал, спрашивал. Дважды уж в деревне объявлялся. Награду объявил в тысячу золотых драхов. Мало кто такому соблазну воспротивится. — Ответил на невысказанный вопрос малхор.

— Спасибо вам, — со слезами на глазах поблагодарила Граххша. — Я уйду! Вы только не выдавайте меня ему!

— Ну, сырость развела! Что тебе, снега на улице мало? — заворчал старик. — Гляди лучше, чего Рокша принесла, горячие еще.

Старик развернул тряпицу и по комнатке поплыл восхитительный аромат свежей выпечки.

— Да я не голодна еще, — смущенно отказалась я.

— Ничего, сейчас взвару поставим, пока настоится, так и проголодаешься.

Этой ночью малхор не позволил мне поменяться с ним местами.

— Да что мне будет-то? Что на лавке спать, что на топчане. А ты там уж гнездо себе свила, так и ночуй, покуда надобно.

Деревянный топчан был немного подлиннее лавки и совсем чуть-чуть пошире. На четырех ножках и покрыт несколькими шкурами. На одних спать, другими укрываться. Шкуры мы разделили с малхором поровну, так и ночевала все время, что жила у Граххша.