Книга Братья по разуму, страница 38 – Олег Дивов

Песоцкий смерил его оценивающим взглядом.

– Допустим, – сказал он с вызовом. – Здесь тебе не Лондон, сынок.

– Меня зовут Алекс, – Вестгейт протянул руку.

– Ебанько, – представился Песоцкий.

– Александр Дмитриевич, – объяснил Игорь. Час назад он бы выходку Песоцкого от души приветствовал. Теперь ему было немного стыдно.

Вестгейт, не скрываясь, достал платок и вытер руку. Потом он вопросительно посмотрел на Игоря. Тот пожал плечами.

Песоцкий эскапады с платком не заметил, потому что повернулся к Вите, напряженно глядящему в ящик.

– Ну? – спросил он.

– Непонятно, – пробормотал Витя. – Вроде бы ничего и нет. Но чую я какую-то активность, чую, Сан Дмитрич.

– Так, – объявил Песоцкий. – С одной стороны, братцы-кролики, более удобного места, чем этот домик, для вас и не придумаешь. А с другой стороны, отсиживаться здесь нельзя, потому что вы должны сделать дело. Поэтому будем вас отсюда выводить. Сейчас все устроим и через полчасика выведем. Никаких проблем, ничего опасного, стандартная операция прикрытия.

– Что случилось-то? – спросил Игорь. – What the fuck is going on? Война, что ли?

– Палево, – ответил Песоцкий. – Огромного калибра. На моей памяти ничего подобного не было, а мне, ребятки, уже, япона мать, пятьдесят шестой.

– Провал сети?! – Вестгейт машинально схватился рукой за нос и покрутил его туда-сюда.

– Прошу, – Песоцкий указал братьям на диван, и те послушно сели. Сам он расположился в кресле, вытянув ноги и сложив руки на животе. Несколько секунд он наблюдал, как Витя что-то крутит в своем ящике, затем повернулся к братьям и раздраженно цыкнул зубом.

– Сейчас я передам то, что мне приказано, – заявил он. – Это для тебя, Алекс. Текст следующий: «Тридцать первого мая лег в больницу Каспер, к сожалению, прогноз тяжелый». Это первая часть сообщения.

– Ох! – только и вымолвил Вестгейт. Он задрал глаза к потолку и начал перебирать губами, что-то бурча про себя.

– Липар его фамилия, – мгновенно сообразил Игорь. – И он действительно загремел в больницу с сердечным приступом. Однако! Что скажете, дядя Саша? Крутая у нас резидентура в Скандинавии, а?

– Ага, – кивнул Песоцкий. – Только за эту скандинавскую развалину они тянут ниточку с позавчерашнего утра. Я так понимаю, ночью они ему вместе с сердцем малость починили голову.

Вестгейт спустился с небес на землю и теперь, поджав губы, неприязненно смотрел на Песоцкого.

– Это был замечательный человек, – сказал он сухо.

– Ты прости меня, сынок, – сказал Песоцкий. – Но я всегда говорил, что у нас одни задачи, а у вас – другие. И каждый раз, когда ваш человек работает с нами, мы имеем кучу неприятностей.

– Но Служба-то у нас общая, – напомнил ему Игорь.

– Сомневаюсь. Очень я, Игорек, сомневаюсь, что общая.

– Перестаньте, – сказал Вестгейт. – Мы все делаем одно дело. Служба называется Контрольной совсем недаром. Я не могу называть конкретных дел и результатов, но я вам клянусь, Александр Дмитриевич, что это так. Мы – важнейшая на планете организующая сила. Главное связующее звено между всеми правительствами мира.

– Только правительства этого почему-то не понимают, – заметил Песоцкий.

– Да, мы никогда не сможем рассказать им о наших делах, – развел руками Вестгейт. – Но от этого гуманный характер Службы не изменится, верно? Что бы сейчас было на Земле, если бы Служба не взяла контроль в свои руки? Война была совсем рядом. Желтые против белых, белые против черных, исламисты против христиан, коммунисты против всех. И дураки с атомными бомбами – повсюду.

– Да я не спорю… – потупился Песоцкий. – Только методы, методы…

– А откуда другие-то? – вступился за нелегалов Игорь.

– Готовность двадцать минут, – сообщил Витя.

– Хорошо, – кивнул Песоцкий. – Сам знаю, что других нет! – вдруг рявкнул он на Игоря. – Но противно мне, понимаешь? Я оперативник, я солдат! Лицом к лицу! И все честно.

– Но мы тоже работаем честно, – сказал Вестгейт мягко. – Да, мы манипулируем человеческим сознанием. Но при этом мы никогда не вредим. А конкуренты делают это на каждом шагу. Сейчас, когда началась охота, крови будет очень много. И мы опять не сможем ответить по принципу «око за око». Мы снова будем добренькими, всех простим…

Песоцкий внимательно посмотрел на него исподлобья.

– Ну верь, верь… – пробормотал он. – Блаженны верующие, ибо их… Забыл.

– Блаженны только нищие духом, – сказал Игорь. – Что-то мне водки хочется.

– И мне, – признался Вестгейт.

– Ты как себя чувствуешь?

– Физически – отлично.

– Все равно водки нельзя, – вздохнул Песоцкий. – Ну как, воспринял информацию?

Вестгейт кивнул.

– Дальше, – разрешил он.

– Поубивали их всех, – сказал Песоцкий просто.

– Что-о?! – воскликнули братья хором.

– Соболезную, – сказал Песоцкий Вестгейту. – Вот тебе, парень, вторая половина текста: «Удивлены тем, что неизвестный доброжелатель рассылает членам клуба ценные подарки. Я пока единственный, кто еще не получил серебряную клюшку. Возвращайся скорее, думаю, и тебе пришлют. Искренне твой Чарли».

Вестгейт втянул голову в плечи и закрыл лицо руками. В комнате воцарилось молчание, только шумно сопел над приборами Витя.

– Будешь теперь жить в Москве, – ляпнул Игорь.

Вестгейт убрал руки и повернулся к Игорю лицом. Ничего это лицо не выражало. Ничегошеньки.

– Когда выберемся в запасной район, – сказал Песоцкий, – я тебе организую связь с Дядей. Он уж расскажет все в подробностях.

– Дядя вряд ли, – заметил Игорь. – Но он выведет Алекса на Северо-Западный. А у них там и Дяди свои, и Папы, и Тети.

– А Спецотдел у них есть? – спросил Песоцкий. Вестгейта, сидящего неподвижно, с каменным лицом, он старался не замечать.

– Нет. Спецотдел один, центрального подчинения. Наука-техника тоже одна и экология одна.

– А «внутряков» много, – заключил Песоцкий.

– Вот уж кто сейчас пашет!

– Необязательно. Причина утечки-то ясна, ловить некого.

– Не понимаю, – вдруг сказал Вестгейт. Игорь и Песоцкий повернулись к нему.

– Я тоже, – кивнул Песоцкий. – Ни одна нормальная СС не будет убивать чужого агента. Только в крайнем случае.

– Кто же это? – спросил Вестгейт. Интонация была почти умоляющая, и Игорь увидел, что Песоцкий окончательно смутился. Старик явно понял, что все его выпады в адрес Вестгейта были просто со зла, а парень, в сущности, ни в чем не виноват.

– Какие-то уроды, – пожал плечами Песоцкий. – Неизвестный ранее фактор. Экстремисты какие-нибудь.