Онлайн книга «Главная проблема дракона»
|
Тот, раздобыв где-то миску, мочил в ней тряпку и оттирал стены. Старательно так оттирал и плескался лапками в мыльном растворе. – Ондатра тоскливая! – выпалила я. – Это ж надо так напугать. Не то чтобы я рассчитывала на ответ зверя, но и пережить это потрясение – не каждый день, вернее ночь, видишь уборку по-енотовски – не могла. От звуков голоса зверек замер с тряпкой в руках. А вот Ким, до этого мирно спавшая, от моего восклицания пробудилась. Ее голова чуть приподнялась, смазанный взгляд сфокусировался на Малыше. – А это ты… – протянула соседка и добавила: – Убирайся! – сонно выдохнула Ким. Правда, чище или прочь она не уточнила, потому как, зевнув, уронила голову на подушку и снова задремала. Пушистый, увидев, что хозяйка вновь уснула, понял это по-своему и начал оттирать все с удвоенным усердием. Буль-бульк-плюх-плюх-шкваб-шкваб… И так два часа подряд! Я же ворочалась на кровати и не могла сомкнуть глаз. Когда за окном забрезжил рассвет, я не выдержала и проворчала: – Знаешь, малыш, с твоим неправильным окрасом тебе опасно возвращаться к роду, в лоно природы. Ты там не проживешь и дня… Енот, полоскавший тряпку в миске, остановился и удивленно посмотрел на меня, будто и вправду понял суть услышанного. Пришлось этому неразумному зверю свою мысль пояснить, хотя чувствовала я себя при этом, мягко говоря, странно. – Да тебя свои же заполощут вусмерть, пытаясь отстирать. – Пф, – фыркнул Малыш с интонацией «много ты понимаешь в чистоте» и продолжил наводить порядок, но, удивительно, уже гораздо тише. Нет, этот зверь и вправду что-то понимает. Может, он не только осветляющий эликсир на себя вылил, но и вразумляющий? Хотя главный талант енота был явно родной, не намагиченный – полоскательный. С таким Малышу в лапы что угодно дай – отмоет. Даже деньги из офшоров! С этой мыслью я и заснула, чтобы очнуться в кристально чистом утре! Ким на своей кровати занималась зарядкой. Правда, тянула она скорее не мышцы, а время, широко зевая. Но все же! Правда, едва она увидела отмытые стены, остатки сна с нее мигом слетели. – Так это был не сон… – протянула она, обо всем догадавшись, и потянулась к прикроватной тумбочке, на которой лежал браслет-хронос, и, глянув на него, пышка протянула: – Какая рань. И была права. На артефакте только-только начала загораться яшма… Всего камней в местных наручных часах было двенадцать. И каждый из самоцветов разгорался в положенное ему время, а когда то было на исходе – ярче становился соседний с ним камень. И так по кругу. Последний в полночь и полдень начинался заново. Правда, из-за дороговизны некоторых камушков не каждый мог позволить себе хронос. Ким вот в прошлой жизни могла. И забрала артефакт с собой в академию. Он-то и спас нас от опоздания в столовую, куда мы буквально вбежали, спешно сполоснув лица в общей умывальне и приведя себя в порядок. Но от чего артефакт уберечь свою хозяйку не смог – это от исчезновения аппетита. Ким, глянув на овсяную водянистую кашу, отодвинула от себя тарелку, поморщившись. – Я не ем на завтрак овсянку, – выдохнула она. – Не хочешь, чтобы с утра была каша в голове? – хмыкнула я. – Ее у меня и без того хватает, – призналась Ким и все же взяла ложку и, зачерпнув ту, приобщилась-таки к вареву. Расправились мы с последним хоть и без энтузиазма, но быстро и поспешили на приветственное построение, которое должно было состояться во дворе академии. |