Книга Главная проблема дракона, страница 65 – Надежда Мамаева

Вспомнилась тетка, красная, как помидор, и рыхлая, точно тесто, поднявшееся в кастрюле и вот-вот готовое убежать. А главное, что она перед заселением целую лекцию прочитала о штрафах. Аж зубы заныли.

Ладно, была не была! Но от трупа, в смысле старых штор, тоже нужно как-то избавиться… Так что хочешь, Дашка, не хочешь, а придется вступать в переговоры. С енотом!

– Ты знаешь, что такое рокировка? – спросила я пушистого подельника.

Тот задумчиво посмотрел на меня, склонив голову, точно овчарка. Чувствуя себя по-идиотски, я попыталась объяснить:

– Это когда берешь одно, а вместо него тут же даешь другое.

И даже наглядно показала, что именно «другое», шустро сняв заштопанные шторы. Не сказать, чтобы Малыш понял меня с первого раза, но на пятой попытке схватил кусок ткани в зубы и ловко обмотал им пузо. Вторую шторину он запихнул за получившийся импровизированный кушак и ловко выпрыгнул из окна.

Я охнула и тут же перевалилась через подоконник, чтобы увидеть, как этот пушистый комбинатор ловко, по тоненькому карнизу устремился куда-то вправо. Кажется, там были комнаты для адептов побогаче, кто мог себе позволить отдельное проживание. Главное, чтобы Малыш стянул портьеры не у кого-то из преподавателей. Но те, вроде бы, жили в отдельных домиках, а не в общежитии.

Я же, оставшись одна, споро начала вешать обновку на окна. Когда я уже почти закончила, появилась Ким. И первый вопрос соседки был:

– Откуда?

– Ты не поверишь…

Начала я и в двух словах поведала о песценотистом подвиге.

– Ну хотя бы один мужик в моем окружении нормальный, – мрачно выдохнула Ким.

– А что остальные? – полюбопытствовала я.

– Идиоты! – вынесла вердикт подруга и посетовала, что на ее курсе адепты оказались те еще шовинисты.

Рассказ Ким про первый день учебы вышел ярким и эмоциональным, а под него тихо, словно весенний ветер в открытое окно, в комнату просочился Малыш. И мало того, он умудрился тихо-тихо взобраться на кровать, так что соседка, увлеченная монологом, этого даже не заметила, и, когда пепельная голова сама подставилась под девичью ладонь, пальцы Ким, словно сами собой, без дозволения на то хозяйки, начали почесывать макушку песценота.

А тот прикрыл глаза и стал млеть. Лишь когда брюнетка договорила, то глянула на свою руку. В глазах Ким застыл немой вопрос: как?

А Малышу в этот момент на все было у-ру-ру… Он лишь недоуменно посмотрел на хозяйку, когда та перестала его почесывать.

– И вот как от тебя такого избавиться? – задала соседка риторический вопрос, уже зная на тот ответ: песценот – не пятно, и просто так вывести его не получится. И вывезти из академии – тоже. Вернется. Еще и с печеньками.

Вот зря я вспомнила о них. Желудок тут же дал знать, что он пуст, а время ужина – давно наступило. На последний-то мы с Ким и решили отправиться. Вместе.

И то ли пышка оказалась моим очередным талисманом, то ли желающие стать моими поклонниками на сегодня закончились, но поесть удалось нормально. Да и ночь после оказалась спокойной. Только поутру какой-то ворон орал, словно его заживо жгут. Под это карканье я и проснулась. Как раз вовремя, чтобы успеть на первое занятие.

Ким, зевая, отозвалась, что ей только ко второй лекции, а значит почти три часа она еще может спокойно спать и перевернулась на другой бок. Я же начала собираться, когда браслет на моей руке чуть нагрелся. Я глянула на подарок Ричарда. На пластинке затейливая серебряная вязь вдруг ожила, и красивый, но непонятный орнамент вдруг сложился в слова, выведенные четким уверенным почерком: «Сегодня после четвертого занятия встречаемся у расписания».