Книга Главная проблема дракона, страница 8 – Надежда Мамаева

Пока я решалась, к ограде вылетел здоровенный волкодав. А за ним с невозмутимой миной шествовал в пижаме и ночном колпаке какой-то тип. Перед собой он нес фонарь. Тот освещал мужику путь, ну а заодно и его мину, преисполненную невозмутимой гордости.

Правда, всю ее этот господин растерял, увидев меня.

– Леди Одриана? – чуть севшим голосом осведомился он, но в обморок не упал.

– Она самая. Живая и здоровая, – заверила я светским тоном. Ну, насколько тот может быть светским, с учетом того, что оседлала при этом забор. В саване и сапогах гренадерского размера. Не хватало только ломика в руке. Но тот я уже успела перекинуть через забор.

Пижамоносец вздернул бровь, выражая сомнение в услышанном, но больше ничем не выразил своих эмоций. Я даже зауважала мужика. Вот это выдержка! И поинтересовалась:

– А с кем имею честь беседовать, а то после летаргического сна я слегка запамятовала…

– Гарвид, дворецкий, – лаконично представился тип, поднимая фонарь повыше.

Я обрадовалась и, забыв о том, что должна быть нежной фиалкой, по-простому произнесла:

– Гарвид, как хорошо, что вы тут! Уберите, пожалуйста, пса.

Последний, к слову, больше не лаял. А сидел под забором и, глядя на меня, выразительно облизывался.

Дворецкий же глянул с тем же выражением, что и собака, а затем резко выдохнул:

– Падла, уйди!

Признаться, в первый момент я решила, что это адресовано мне. И лишь по тому, как псина разочарованно проныла и, поднявшись, с опущенной головой побрела к дворецкому, стало понятно, к кому именно дворецкий обращался.

Я же просить о помощи больше не решилась и попыталась спуститься сама, попросту спрыгнув. Вот только подол савана оказался категорически против как понижения градуса напряжения, так и тел в пространстве, и остался гордо реять наверху, зацепившись за один из пик кованой ограды. Одним словом, план быть невинной и застенчивой провалился с треском. Трещала в основном ткань подола. Когда я приземлилась, оказалось, что на шипе забора реет белый лоскут, точно знак капитуляции. Сдавали позиции в основном моральные принципы: все же я сомневалась, что леди здесь щеголяли в столь смелых саванах до середины бедра.

Судя по тому, как задергался глаз дворецкого, мои догадки были недалеки от истины. Но мужик – кремень! – ничего не сказал. Правда, обзавелся нервным тиком, но это уже детали…

Так что я решила брать пример с его невозмутимости и сделала вид, что все под контролем. Но белый стяг все же сдернула, дабы он не трепетал на ветру, и, смотав, запихнула в сумку. И когда я почти закончила, Гарвид вкрадчиво поинтересовался, почему же я не воспользовалась воротами. Пришлось пояснить, что те были закрыты.

– Но вы могли приложить ладонь к замку. Для членов семьи Костас двери этого дома всегда открыты… – чопорно протянул дворецкий.

А я поняла, что первая ночь в этом мире у меня сплошняком состоит из неловкостей. И сейчас как раз была одна из них. Но признаваться слуге, что я не знаю как следует собственного дома, мира и магии в нем, было как-то не с руки, да и момент, чтобы сообщить об амнезии, – слегка не подходящий. Так что я предпочла озвучить теорию, не сообщая, правда, что это всего лишь мои домыслы, а не факты.

– Меня вычеркнули из членов семьи путем погребения, – глубокомысленно изрекла я, давая собеседнику возможность додумать нужный мне вариант концовки.