Книга Главная проблема дракона, страница 89 – Надежда Мамаева

«Ладно, завтра увидимся – и верну. А пока…» – решила я и подумала, что уже достаточно на сегодня напозорилась. Можно и спать ложиться.

С такой мыслью осторожно начала спускаться по ступеням на нужный мне этаж.

Общежитие спало. Даже тени в коридоре замерли, словно в дремоте. Потому-то я тихо-тихо, чтобы не потревожить даже их, на цыпочках прокралась к себе в комнату. Ким безмятежно сопела и одним своим видом призывала последовать ее примеру. Ну, я и поддержала подругу.

Вот только, кажется, едва только голова коснулась подушки, как я очнулась. И немудрено, если рядом с тобой вопят:

– А-а-а! Помогите! Я умерла!!!

От этого крика я подскочила на кровати раньше, чем открыла глаза. И первое, что увидела – метавшегося по комнате в панике песценота.

Паниковал Малыш со вкусом и полной отдачей. Совсем как я вчера, когда застряла в окошке постирочной. Вот только для пушистого паразита угрозы для жизни не было. Разве что для психики: все же хозяйка взяла высокие децибелы.

– Ким, что случилось? – зевнув, сонно спросила я, пытаясь сообразить: кого спасать, а кого убивать? Но вроде бы все было в порядке и моей помощи ни в ликвидации, но и в защите пока не требовалось.

Во всяком случае брюнетка была цела: ее голова, руки, ноги, которыми она активно дрыгала под одеялом, остались на месте. Зомби или душегубов в комнате не наличествовало. Да и смертельных заклинаний с убийственными магическими гадами тоже. Был просто гад, пушистый, которому руки тут же зачесались надрать хвост и уши. Одним словом, все как всегда.

Хотя… Кое-что из привычной обстановки выбивалось – еда. Много еды. И вся она лежала на постели соседки. Каша, блины, кисель, свежий хлеб, запеченная рыба, овощи, свечи, траурная ленточка с надписью «Помним, любим, скорбим».

Догадки не успели оформиться в четкую мысль, когда соседка внезапно замолчала. То ли мой голос, лишенный хоть какого-то испуга, подействовал отрезвляюще, то ли у Ким просто закончился воздух. Так или иначе, подруга стихла, ошалела, посмотрела на меня и, стушевавшись, произнесла:

– Прости, что разбудила. Я, когда открыла глаза, решила было, что умерла, и меня уже поминают…

– Нет, это просто кровать… Обычная, сервированная одним енотом в лучших традициях домовой кухни, кровать, – протянула я, а в голове меж тем словно щелкнул какой-то тумблер.

Глянула на свою постель. На той не было ни единой крошки. Потом снова перевела взгляд на кровать Ким. А затем, непроизвольно потрогав запястье, на котором был браслет, сопоставила факты: артефакт у меня есть. Еды – нет. У Ким полная кровать провизии, а вот насчет украшений… Ведь Малыш, вчера, убегая в кусты, после того, как я отпустила его хвост, успел запихнуть за щеку кольцо…

Выходит, он, решив добыть еды, сделал ровно то, чему я его недавно учила – рокировку! Правда, в тот раз обмен был равноценным. Ну почти. Порванные шторы на новые.

– Откуда все это? – прервав мои размышления, ошарашенно протянула Ким, держа перед собой злополучную траурную ленту с бантиком.

– Где точно Малыш это взял, я сказать не могу, – начала я. – Но по поводу того, чем он за это расплатился, у меня есть некоторые предположения. Проверь свои кольца.

Ким рванула к шкатулке, стоявшей на столе, так резво, что в воздух взмыли и блины, и плошка с киселем, и миска с кашей.