Книга Попасть в историю. Злодейка в академии, страница 167 – Надежда Мамаева

Змей же, словно слепец, повернул голову в одну сторону, в другую. Будто не видя, но прислушиваясь к ощущениям, а затем прямиком понесся на меня.

Его огромные крылья распахнулись, создавая вихрь. Я почувствовала, как вода вокруг меня замедлилась, и вот уже мощные лапы дракона схватили меня за талию. Он вырвал меня из водоворота и начал подниматься все выше, а река, когда-то пугающая и свирепая, теперь казалась лишь серой полоской на сером же фоне. Вот только теперь у течения появилось маленькое ответвление, протока, которая какое-то время тянулась параллельно с основным руслом, а потом вновь впадала в него.

«Новый вариант событий. Таких, которые не нарушат всего течения, но останутся в истории», – пришла на ум мысль. Это было последнее, о чем я подумала перед тем, как глаза закрылись сами собой, чтобы открыться уже в реальности. Моей. И точно не книжной.

Рик, весь напряженный, осунувшийся, держал меня на руках. А я лежала на полу все той же камеры. И как же это было хорошо…

Мои губы вдруг сами собой начали растягиваться в счастливую улыбку. Я смотрела шальными глазами на своего мужчину. Надежного, как удар клинка в сердце, и единственного, как последний шанс… Змея, который обещал, что достанет меня даже с того света. И он достал!

– Я говорил, как безумно люблю тебя? – выдохнул Рик, глядя на меня, очнувшуюся, словно боялся поверить, что все позади, я жива и это не сон.

– И это безумие взаимно, – прошептала я, чувствуя, как и правда схожу с ума – от счастья.

А вот канцлеру, как выяснилось позже, было не до радости. Он, сам того не зная, потерял меня. Дважды.

Ведь казнь Брианы Тэрвин могла лишь ослабить клятву крови: та ведь тем крепче, чем больше в ней уверен тот, кому зарок принесен. И если бы Грач принял мысль, что его агента казнили, то и сила моих слов бы ослабла.

Но случилось так, что я и в самом деле умерла. На краткий миг, но оказалась в Нави. И… клятва исполнилась до конца. «…служить до самой своей смерти», – произнесла я два года назад, стоя перед канцлером и рассекая клинком руку. И исполнила обет.

Так что я была теперь окончательно свободна. И мертва. Для всех, кроме Рика. Который поступил в лучших драконьих традициях: схватил меня и утащил в свою пещеру… Ну хорошо, не в пещеру, а в дом. Хотя правильнее было бы назвать это особняком.

И, занося меня через порог спальни, Змей искушающее спросил:

– Ты мне доверяешь?

И я доверилась. Полностью. Отдала в эти родные руки всю себя.

А вот следующий день моей официально посмертной жизни начался с… виверна! Этот пройдоха умудрился меня найти. Как – ума не приложу. Но вот он уже радостно долбил своим клювом в окно спальни и махал облезлыми вороньими крыльями.

Рик уехал по делам еще рано утром, так что я была одна. Впустила…

– Ну наконец-то! – прокаркал бывший напарничек. – Я тебя обыскался. Не поверил, в отличие от хозяина, что тебя вчера казнили, – выдохнул птиц и подробно рассказал мне и о кручине канцлера, и о его скандале с главой службы безопасности императора лордом Труином.

Грасс требовал и угрожал своему верному врагу и заклятому другу, что если девицу Тэрвин не вернут главе тайной канцелярии из застенков, то лорду не поздоровится. В общем, Грач пытался вызволить меня и уберечь от казни, но… Не успел.

– А я вот как чувствовал, что ты жива! – закончил химериус.