Книга Попасть в историю. Злодейка в академии, страница 38 – Надежда Мамаева

– Может, я лишь хотел убедиться, что это не очередной обман? – пристально посмотрев на меня, отозвался Рик.

Это был слишком открытый взгляд, слишком обнажающая честность. Я отвыкла от такого в мире интриг, пакостей и подвохов. Поэтому невольно захотелось прикрыться. Хотя бы одернуть подол платья так, чтобы спрягать под него босую ступню. Но я лишь сжала пальцы в кулаки, чтобы точно не поддаться этому порыву.

– Убедился? – спросила я, и голос прозвучал как-то надсадно, будто простудилась. Похоже, что от сквозняка в голове. Потому что, по-хорошему, нужно было поскорее отделаться от Ханта и больше с ним постараться не встречаться, иначе в моем задании все будет по-плохому.

Только вот выйти из нынешнего неоднозначного положения мне мешали ноги. Вернее, нога. Но только ли она?

– Да, – выдохнул Рик, и его пальцы, все еще державшие мою лодыжку, замерли.

И время тоже точно замерло. И мы в нем. Это был странный миг, в котором Хант словно видел во мне правду, а я в нем. В эту секунду ни я, ни он не принадлежали себе полностью, но оба – отчасти друг другу.

Внезапно захотелось коснуться мужской руки и…

Раздавшийся скрип двери спугнул время, и оно заполошным трусливым зайцем понеслось вскачь. Как и мое сердце, которое начало бухать о ребра и по-дурацки сбиваться с ритма.

Все исчезло, хотя все остались на местах. А Хант, стиснув зубы, взял мой чулок и споро начал обматывать лодыжку, фиксируя ее и уже больше не глядя на меня. А когда закончил, вновь подхватил на руки.

– Раз уж я пообещал отнести тебя в лазарет, все же придется это сделать, – сухо произнес Змей.

Больше на всем пути в лекарскую он не проронил ни слова. Да и я не порывалась болтать: слишком много было мыслей, чтобы место осталось еще и на слова.

Лишь когда мы оказались в палате и по указанию уже солидной и телом, и возрастом целительницы Хант уложил меня на кровать, он выдохнул мне тихо-тихо на ухо:

– Полежи тут пока. Можно даже в обмороке. Когда ты в нем, и миру хорошо, и Ричарду безопасно…

– Значит, назло буду в сознании, – фыркнула я, впрочем, так же негромко.

– Даже не сомневался, – усмехнулся этот Змей-возмутитель, вновь входя в роль гуляки и шалопая.

Правда, зрителей пока, кроме меня, не было: целительница, до этого бегло осмотрев вывих и убедившись, что тот вправлен, приказала оставить меня на койке и вышла. То ли за мазью, то ли за кем-то из старшекурсников лекарского факультета. Ну правда, не одна же я болезная, в академии сорвиголов много, а значит, и травм тоже. И те могут быть куда серьезнее моей.

Хант же тем временем развернулся на пятках, уже намереваясь уходить, и… Не знаю, что было раньше: подозрительное шурование в углу или молниеносная атака Ханта. Хотя, как по мне, случилось и то и другое одновременно. Пульсар просвистел мимо меня, угодив в мышиную нору и разворотив небольшую щель до размеров парадного входа для матерого пасюка.

В воздухе запахло горелым. Надеюсь, это спалилась обычная мышь, а не…

– Ты в своем уме! – рявкнула я и подскочила с места, забыв о больной ноге.

Та тут же о себе напомнила, и я, взвыв, вновь упала на койку.

– Я целился не в те… – начал было Хант.

Договорить он не успел. Дверь палаты распахнулась, и с порога донесся окрик:

– Что здесь происходит?

У входа стоял адепт в зеленой хламиде с корзинкой в руках. Из той торчали горлышки каких-то склянок и бинты.