Книга Невольница его величества, страница 161 – Татьяна Зинина

Ведь, когда она рядом, мне дышится легче, потоки магии ощущаются проще, даже груз ответственности давит не так сильно. С этой девушкой я будто оживаю и по-настоящему живу, а не просто делаю что-то необходимое для страны. Каждая минута с ней – как полёт, как великая магия, как чистейший поток силы. И, что самое восхитительное, – я вижу в её глазах те же эмоции, какие испытываю сам.

Не думал, что это когда-нибудь случится.

Считал, что не способен на подобное.

Был уверен, что такие чувства делают мужчину уязвимым и слабым.

И всё же… стоит признаться самому себе и всем демонам моего прошлого: я люблю Эбелин.

Люблю… и чувствую, что она тоже меня любит.

Год спустя

Дворцовый сад благоухал смесью цветочных ароматов. Недавно распустились особые вергонские розы, сорт которых вывел наш садовник лично для меня. Он назвал их «Королева Элин» и наотрез отказался давать им другое название. Хельм тогда сначала разозлился, но потом все-таки принял такой жест своего подданного. А меня иногда стал называть своей розочкой.

Вдыхая запах летнего утра, я пила чай на широком полукруглом балконе королевских покоев и наслаждалась теплом нового дня. Анхельм ушёл рано, он всегда вставал на рассвете, и обычно я тоже просыпалась и завтракала с ним, но сегодня ночью один очень юный принц устроил нам концерт, и ни я – как дипломированный целитель, ни Хельм – как сильнейший колдун королевства, никак не могли его успокоить. Наш трёхмесячный сын плакал так, будто что-то его пугало, а уснул только на рассвете.

Когда неделю назад это случилось в первый раз, мы отнеслись к ситуации философски. Но потом такое начало повторяться каждую ночь. Лишь стоило темноте опуститься на округу, и у Артейна начиналась истерика.

Позавчера Хельм сдался и усыпил его магией, самым лёгким из заклинаний, ведь малыш уже сам безумно вымотался от собственного плача. Так мы все проспали до утра. Но пришёл вечер, и всё началось заново.

Немного помогали прогулки по саду. Там наш Тей успокаивался и засыпал, но лишь стоило войти в здание, и он снова начинал орать. Мы перебрали все возможные варианты, к нам приходили трое самых именитых целителей Вергонии, папа примчался из Айвирии, даже Кэтрин нашла время к нам заглянуть, но все они лишь разводили руками. Физически Артейн был абсолютно здоров, для раскрытия магических каналов ещё тоже слишком рано. Ни проклятий, ни других враждебных колдовских воздействий никто не нашёл. Мы перепробовали все способы, все варианты… и оставался только один.

– Ну, и где твой крикун? – спросила вышедшая на балкон старая ведьма в белом платье.

Я обрадовано вскочила на ноги и от души обняла старушку.

– Гарсиния! Очень рада тебя видеть! Знаю, что ты не любишь покидать свой дом, но…

– Забудь. Ясно же, что просто так вы бы меня не вызвали. Что случилось? – спросила она, садясь в плетёное кресло у небольшого столика.

Я заняла своё место и начала подробно рассказывать, что происходило с Артейном в последнюю неделю. Она слушала внимательно, а когда рассказ закончился, ведьма основательно задумалась.

Не став ей мешать, я вернулась в покои, прошла в детскую и с щемящей нежностью коснулась маленьких тёплых пальчиков спящего в колыбели сына. В утренние часы он спал особенно сладко, даже на кормление не просыпался, а я обожала его разглядывать. Сейчас было рано говорить, на кого из нас он похож больше, но цвет волос наш мальчик унаследовал от отца, от меня же ему достались цвет глаз и форма носа. Хельм говорил, что чувствует в нём будущего колдуна, и это радовало нас обоих, всё же Тей – наследник престола Вергонии. Родись он айвом, его вряд ли приняли бы как правителя.