Книга Невольница его величества, страница 67 – Татьяна Зинина

И я поклялась, что выйду за него замуж, а магия это подтвердила. Можно попросить его вернуть мою клятву, но… он откажет, ведь для чего-то я ему нужна.

Закончив с ужином, я немного побродила по комнате. Следовало отправиться к себе, собрать учебники, сдать форму, но… не хотелось. Во мне впервые за год было так много энергии, магия текла по каналам, давая силы. И так нестерпимо захотелось призвать крылья, расправить их, взлететь повыше…

Может быть, там, под самыми облаками, моей израненной душе всё-таки станет хоть немного легче, и я снова смогу почувствовать себя живой айвиркой, а не безвольной марионеткой, которая вынуждена подчиняться прихотям кукловодов.

На лавочке у обрыва было предсказуемо пусто. Солнце медленно клонилось к закату, над головой плыли пушистые облака и дул лёгкий ветерок. Я остановилась у самой кромки скалы, опасливо посмотрела вниз, вскинула голову к небу и с наслаждением вдохнула свежий вечерний воздух.

Призвать крылья получилось не сразу, всё же я не делала этого почти год, да и до ареста летала нечасто. В рядах аристократии считалось, что утончённым эрни не пристало использовать крылья для перемещений, что это примитивно и неизящно. Ведь есть же машины, порталы, общественный транспорт, наконец. К тому же крылья могли призывать далеко не все айвирки, а только те, кто обладал высоким уровнем дара. Думаю, глупое правило о неэтичности полётов придумала одна из тех, кому крылья были недоступны.

В академии занятия по полётам проходили у всех студентов, но если боевики занимались ими с первого по последний курс, то те же целители тратили на полёты всего один год. А у артефакторов, алхимиков и теоретиков полёты и вовсе проходили, как факультатив.

Крылья у меня появились в восемь лет вместе с пробуждением магии, и с тех пор я уже не представляла свою жизнь без полётов. Да, когда стала старше, пришлось смириться с тем, что летать можно не всегда и не везде, но я всё равно старалась призывать крылья при каждом подходящем случае.

И сейчас, на краю высокого обрыва, мне вдруг стало до ужаса страшно: вдруг я больше не смогу взлететь? Вдруг долгое ношение рабского ошейника всё-таки повредило мои энергетические каналы, и крыльев у меня больше не будет?

Но лишь стоило об этом подумать, как за спиной тут же развернулись два больших, невесомых крыла. Я позволила им полностью раскрыться, полюбовалась ослепительной белизной и, оттолкнувшись ногами от земли, взмыла в небо.

В лицо били потоки воздуха, волосы разметал ветер, ноги с непривычки не желали держаться вместе, то и дело пытались сделать шаг, нарушая траекторию полёта. Год без практики сильно сказался на моих умениях, но я быстро вспомнила все нужные правила.

Высоко взлетать не стала, чтобы не привлекать к себе внимания. Покружила над обрывом, нырнула в ущелье, пронеслась под нависающими скалами и решила, что пока достаточно. Этот короткий полёт отнял у меня уйму сил, всё же магии на поддержание крыльев тратилось слишком много. Они ведь в основе своей состояли именно из энергии, хоть и были вполне материальными.

Вернувшись на обрыв, я медленно выдохнула и попыталась расслабиться. Повинуясь мысленному приказу, крылья начали таять, превращаясь в белую дымку, а их основания привычно уменьшились и прижались к спине. В неактивном виде они выглядели как маленькие костяные гребни, обтянутые кожей, и под одеждой почти не выделялись. Только призывать крылья следовало в специальной форме с прорезями, ведь в ином случае они легко рвали любую ткань. Так, в общем-то, произошло с моими вещами в этот раз.